ЯММА. 1(13). Алина Талалаева

кто сколько может вынести.

      В этот раз, во вторую ходку – совсем легонько, по касательной прошло. Бывает, сижу – и начинает ни с того ни с чего щемить, прямо дышать нечем, и подкатывает к самому горлу, и такая туга берёт, и от неё, как от соковитого березового ствола, кап кап кап кап кап и течёт чужой голос из меня, льётся, а потом снова всё схлопывается.

      Сначала я записывала на диктофон, что говорю. Они нас тут просят это делать, говорят, что мы им так помогаем базу собирать. А потом записывать я бросила, всё равно одно и то же жевала. Этот голос во мне, мужской, мурыжил: «Ой люли люли люли», и меня потом, когда я запись слушала, аж трясло, что он в песне этой никак на следующую строчку не перейдет. Забыл, ці шо?

      Ну ты сама представь, пять минут люлей этих. Рехнуться можно.

      Девушка моя, понятно, от люлей съехала обратно к маме очень быстро. Сказала, что ещё к истории с ногтями у неё была эмпатия, это как открытая рана, символ моей жертвы, но люли эти и чужие мужские голоса – это за пределами её границ толерантности.

      Прикинь, так и сказала: «Это за пределами моих границ толерантности».

      А я подумала, это она что, в местные депутатки планирует идти, что такие фразочки репетирует. Ну нет, нет, это, конечно, я тебе плету, приукрашиваю. Я тогда подумала: ну и мразь – но не сказала ей этого. Можно, всё-таки, её понять: просыпается она ночью, а я ей «Ой люли люли люли», а сама сплю, как убитая.

      Проблем со сном у меня никогда не было, а чего им быть? Я ложусь в чернозём сна, укрываюсь дёрном, и они, хорошие, все вокруг меня шуршат, шебуршат, ворочаются. Мне не мешает. Мне вот знакомая говорила, что они во сне тянут к ней руки, и она бдит, чтобы они её не касались.

      А мне чего? Это же мои мёртвые, пусть трогают меня, если им так надо. Люли-люли, люли… Ой, ну всё, надо идти, а то просится, душит меня. Если что, я тут по четвергам ещё месяц буду – заходи!

      Люли-люли, люли, люли-люли, люли

      мокрого места (максим чихачёв)

      «Gib dem Spiegel nicht die Schuld,

      wenn das Gesicht schief ist»

      Н. В. Гоголь

      i

      Спиной вжимаясь

      В земляную мышцу бруствера,

      Крича в лицо ребёнку

      О бессмертности Волынской,

      Ты лишь

      Канонизируешь опричнину безумства,

      Распятую Шаламовым

      На проволоке Колымской.

      ii

      Ведь ты уверен —

      Вечность на твоих коленях,

      Хихикая, порхает глазками, как шлюха.

      Ей наплевать на Лебенсраум

      В военных бюллетенях —

      Ей вроде хочется остаться длинноухой.

      Пока нет времени как факта – свято всё:

      Военник, кляп, восьмидесятый май.

      Так ты вжимай ей голову в подушку,

      Схватив за волосы, шепча: «не пропадай».

      iii

      Вы снова встретитесь:

      Она – обворожительный