Пятьдесят слов дождя. Аша Лемми

прохладный металл.

      – Сутулишься.

      Нори выгнула спину и подобрала ягодицы. Акира лишь фыркнул.

      – Выпрямись. Расслабь плечи… Нет, нет.

      Крепкие руки схватили ее за поясницу.

      – Будешь так зажата, на сцене рухнешь замертво. Расслабься.

      Кожа Акиры всегда настолько источала тепло, что это казалось почти неестественным. Однако Нори и не думала отстраняться.

      – На сцене?

      Брат стоял у нее за спиной, Нори его не видела, но чувствовала, как он закатил глаза.

      – Да, это наша цель. Иначе вся затея бессмысленна.

      – А ты бывал на сцене?

      Акира снова фыркнул.

      – Разумеется. – Он разорвал прикосновение и передвинулся так, чтобы вновь встать перед ней. – Готова?

      Нори кивнула, хотя ладони у нее вспотели. Если она справится и сделает все правильно, то построит мост между своим и его мирами…

      Наверное.

      В течение следующих часов Акира учил сестру нотам. Из них и состояла музыка, словно мозаика из своих кусочков. Еще Акира показал Нори гаммы, которые она изо всех сил пыталась запомнить. Затем брат их для нее записал – и поручил отрабатывать каждый вечер перед сном.

      Акира продемонстрировал струны скрипки и объяснил, что каждая представляет собой ноту и как при помощи смычка и перемещений пальцев по грифу создавать самые разные звуки. Он рассказал, что скрипка – инструмент очень деликатный, и даже малейшее движение способно изменить звук.

      – Словно у тебя в руках птица. Сожмешь слишком сильно – и звук задохнется. Чрезмерно расслабишь пальцы – и он ускользнет. Все дело в балансе.

      Акира муштровал Нори до тех пор, пока ее веки не налились свинцом, а желудок не начал громко урчать. Она даже не могла сдержать зевоту. Брат не обращал на это никакого внимания, раз за разом указывая на ритмический рисунок, с которым Нори пыталась совладать который час. За все это время ей было позволено лишь однажды отлучиться в уборную.

      Акира снова ткнул в отрывок на листе с нотами, словно это могло каким-то образом заставить Нори хоть каплю его понять.

      – Еще.

      – Аники…

      – Еще.

      – Я не знаю.

      – Ничего сложного. Используй мозги.

      Нори начинала жалеть, что выпросила у него уроки игры на скрипке. Она принялась жевать внутреннюю сторону левой щеки в надежде, что легкая боль подстегнет что-нибудь в голове. И, как нарочно, в тот единственный раз, когда Нори прямо-таки хотела, чтобы явилась Акико, служанки нигде не было.

      – Я не понимаю, что здесь написано, прости. Узнаю только среднюю ноту до.

      – На скрипке четыре струны. На начальном уровне ты ограничена шестью нотами на каждой. Есть четыре стандартных положения руки… Нори, ты меня слушаешь?

      – Да, слушаю! Просто… не понимаю…

      Акира что-то пробормотал и на мгновение отвернулся. А когда снова повернулся, его глаза светились добротой.

      – Ты не виновата. Преподавание – не мое. Не хватает терпения. –