Битва в кальсонах. Алексей Иванов

тупой, каким кажусь, – усмехнулся Ганеша. – Я знаю даже то, что она увела у тебя Подарка.

      – Да, я давно уже догадалась, – вздохнула Артемида. – Просто, хотела на тебя посмотреть, когда она мне похвасталась, что у неё есть ещё и парень с машиной. Зная, что у меня сейчас никого нет. В том числе уже и – Подарка. И попросила её, чтобы ты свозил нас в тот ночной клуб.

      – Для чего? Чтобы потом отомстить ей, переспав со мной?

      – Да, – призналась Артемида, – ты не против?

      – Конечно! – обрадовался Банан. – Конечно против! – осёк его Ганеша. – Что за блажь? Я признаю секс только по любви. А не из мести. Это низко! И сплю только с теми, с кем хотел бы жить. А не на один-два раза. Это у ночных мотыльков одноразовое мышление.

      – Значит, тебя не гложет чувство мести? – удивилась она.

      – Конечно, гложет, как и любого сатира! – признался Банан. – Когда ты исходишь из позиции ребёнка, – усмехнулся над ним Ганеша. – Это ребёнку надо, чтобы его любили, холили и лелеяли, оставались ему верны. Ведь изменяя тебе, твоя избранница тут же разрывает твой транс, выпадая для тебя из образа твоей «Эдиповой матери», и ты, как малыш, у которого внезапно выпала изо рта пустышка, начинаешь на неё дико орать!

      – Пустышка – потому что твоя девушка является симулякром матери? – поняла Артемида.

      – В снятом виде.

      – А для девушки парень – симулякром её (гораздо лучшего!) отца. Я про это уже читала.

      – Ребёнок – это позиция жертвы. Изначально. А когда ты уже исходишь из позиции её Бога-Отца, то все измены твоей избранницы – уже не более, чем милые ошибки ребёнка, которые ты не можешь ей не прощать, видя, как она стукается об эти сучья своим детским лобиком. Или – лобком, как Елена, не важно. Для меня Елена – неразумное дитя, которое развлекается теми игрушками (у себя в голове), которые ей доступны. Разве она виновата в том, что кроме тела ей нечего больше предложить? Тем более что она так красива! Просто грех им не воспользоваться и не поиграть в брачные игры с первыми попавшимися поклонниками этой игры «в поддавки» друг другу. Раз уж она не умеет играть в шахматы, ещё не воспринимая своё тело как весьма и весьма весомую фигуру, как Сита. Ставя и шах и мат!

      – Да, Елена и вправду ещё ребёночек, – вздохнула Артемида, пожалев подругу. – И чем же ты сейчас тут развлекаешься?

      – Я? – задумался Ганеша. – Видимо, конструирую из тебя ракету. Пытаясь сделать тебя не менее Прекрасной, – несколько раз надавил он изнутри языком щёку, – чем Елена

      – На что это ты намекаешь?

      – Разве конструктор намекает ракете, что ей надлежит покорить космос? Он её просто конструирует. И всё. Возможно, он так увлечён идеей созидания, что начинает с ней об этом даже невольно общаться, как я сейчас – с тобой, – усмехнулся он. Над собой. – Так что если ты хочешь, чтобы я расстыковался с Еленой и состыковался с тобой, ты должна полностью мне покориться, как и открытый космос! Столь же открыто делая мне приятно. На глазах у всех! Только тогда я вознесу тебя в своё неземное счастье! Пойми, я знаю уже, о чём говорю, или ты думала,