Тихое НЕсчастье. Майя Неверович

и начинала ощупывать себя, хватала телефон и светила фонариком на простынь. Успокаивалась, понимая, что мне приснилось. Но всё же шла в туалет, чтобы ещё раз, при включённом свете убедиться, что всё нормально. Было безумно страшно.

      В то время по телевизору крутили американский сериал про женскую консультацию. Нельзя такое показывать беременным! Но я смотрела. Как мазохистка. Ревела, примеряла к себе все симптомы, снова ревела, потому что естественно, почти всё находила. Бежала в нашу поликлинику, где мне вежливо крутили у виска. Зарекалась больше никогда его не смотреть. И смотрела.

      Вот и сегодня, придя на очередной осмотр, начала задавать кучу вопросов, на которые получала односложные ответы.

      – Тебе в больницу надо, тонус сильный.

      – Нормально, – отмахнулась я, – пройдёт.

      – На таком сроке это может быть опасно, вплоть до выкидыша. Нужно ложиться, – врач смотрела на меня строго.

      Пришлось подчиниться.

      В больницу меня отвёз Вова, проводил до отделения и уже перед входом мы попрощались, так как за дверь посторонних не пускали. Беременные выходили на лестничную площадку или шли во двор, чтобы пообщаться с близкими.

      – Звони, – поцеловал он меня, отдавая пакет с вещами.

      – Хорошо, давай, пока.

      И поцеловав, ушла.

      Отделение гинекологии, надо сказать, было одним из самых чистых и со свежим ремонтом. Правда, с водой была беда. В душевой она была не всегда, шла тонкой ржавой струйкой. Про эту проблему прекрасно знала и мэрия и ЖЭК, но уже несколько лет ситуация не менялась. В палатах стояли раковины, и из тех кранов вода шла более чистая за счёт установленных фильтров. Почему нельзя придумать что-то в душевой – оставалось загадкой.

      Нас в палате было четверо, и так получилось, что я оказалась самой молодой из всех. Моим соседкам было за тридцать. Для одной из них, Лены, женщины тридцати четырёх лет, самой медработницы, беременность хоть и была не первой, но как она сама призналась, до такого большого срока не донашивала ни разу. Предыдущие её попытки родить ребёнка прерывались на третьем-четвёртом месяце. Последние лет пять они с мужем даже перестали пытаться беременеть, как вдруг неожиданная новость – тест показал две полоски. Решили рискнуть ещё раз, последний.

      – Родишь, – непринуждённо заметила я, грызя сочное яблоко, – я везучая. Со мной точно родишь.

      На самом деле я понятия не имела, насколько везучая, просто очень хотелось поддержать её. У двух других соседок уже имелись взрослые дети. Татьяне, самой старшей женщине в нашей большой палате, было и вовсе, сорок три. По её словам, про беременность она даже узнала, когда уже стало поздно делать аборт. Поначалу то, что не было месячных, она списала на возможный климакс. Тем более, начала поправляться, кА-то не очень хорошо себя чувствовать. Решила сходить к врачу. И вот там-то её и ошарашили.

      Татьяна так смешно и с эмоциями рассказывала, что мы все хохотали.

      Третьей была Элона, самая эффектная из нас. Армяночка с длинными ногтями и красивыми