Тихое НЕсчастье. Майя Неверович

она не впиталась. Вова проснётся, будет ругать, что мебель испортила.

      И я тёрла. Тщательно. Не замечая ноющей боли в животе, храпа, доносящегося из кухни. Я не плакала и никому не хотела жаловаться. Не привыкла. Мне просто нужно было вытереть эти чёртовы пятна.

      Часа в четыре ночи проснулась от тяжёлых шаркающих шагов. Вова лёг в постель и сгрёб меня в охапку, подмяв под себя. Я сделала вид, что сплю. Лежала напряжённая, боясь шевельнуться и мысленно надеясь, что он не проснётся сейчас. Уснуть в таком состоянии было практически невозможно.

      Утром встала, едва свет начал пробиваться сквозь занавески. Тихо, стараясь не скрипеть диваном, перелезла с дивана на кресло и, затем, на пол. У меня в голове была одна мысль – скорее в гинекологию. Не дай что с малышом.

      В коридоре торопливо расчёсывалась в полной тишине, когда голос Вовы напугал так, что я чуть не выронила расчёску.

      – Ты куда в такую рань? – Сонный, с помятым лицом, Вова стоял в дверном проёме.

      Я бросила на него полный гнева взгляд.

      – Спасать ребёнка. В том числе и твоего, между прочим.

      – Не понял. У тебя живот болит? Что случилось?

      Я офигела от этих слов. Он выглядел таким искренне удивлённым, что бесил ещё больше.

      – Ты серьёзно? – бросила расчёску на тумбу. – Ты помнишь, КАК вчера явился домой?

      – Ну, малыш, – недовольно скривился муж, – ну толкнул, перегнул, согласен. Никто ж не умер. Зачем лезть к пьяному?

      – А вот насчёт «не умер», не факт. Это я и иду узнавать.

      Выражение лица мужа резко изменилось. Теперь он выглядел напуганным.

      – Не понял. Малинка, – он сделал шаг навстречу, но я открыла входную дверь и вышла на площадку.

      – А ты в ванной на простынь посмотри. Правда, застирала уже, – бросила ему напоследок и вышла.

      В поликлинике пришлось высидеть очередь, завистливо поглядывая на торчащие пузики других беременных. Я наглаживала свой, пока не выпирающий живот и мысленно просила малыша не уходить. Когда понимала, что вот-вот заплачу, отгоняла плохие мысли и заставляла себя фокусироваться на хорошем. На тех же беременных.

      Над кабинетом зажёгся фонарь. Моя очередь.

      – Здравствуйте, – приоткрыв дверь, заглянула.

      В кабинете сидели двое: врач и акушерка.

      – Проходите, – ни одна из женщин даже голову не поднял, обе усердно что-то писали. Одна из них, врач, так же, не отрываясь, указала рукой на свободный стул возле неё. – Присаживайтесь. Давайте карту и рассказывайте.

      Я рассказала. Без подробностей, конечно. Не могла же я сказать про пьяного мужа и прочее. Просто упомянула ночное кровотечение.

      – Понятно. На кресло, – врач, наконец, оторвалась от бумаг и удостоила меня взглядом.

      Она с таким серьёзным видом производила осмотр, что стало страшно. Я только успела подумать, что видимо всё плохо, как она убрала от меня руки и снимая перчатки, произнесла:

      – Ребёночек в порядке. Матка растёт. Так что не переживайте, мамочка. Тонус, правда, имеется, но не критичный. Одевайтесь.

      Я