Возвращение Орла. Том 2. Владимир Алексеевич Фадеев

глухня! Это же «кентаврас».

      – А почему позже? Слямзили кентавраса и дали ему понятное русское имя – «полуконь».

      – Нет, все средиземноморские легенды – это переделанные под южный климат наши северные сказки, даром что ли все боги и герои – гиперборейцы?

      – И Полкан?

      – Особенно Полкан, он у них пьяница, развратник, вояка-драчун и… учитель – классический набор для чужака с севера. Сами-то они ничего не умели, а кентавры их подтягивали по всем предметам. Хирон воспитал самого Аполлона, Ясону про руны рассказал…

      – Про руно?

      – Это одно и то же, только бестолковые греки не понимали ни черта, думали, что это шкура золотая… или зашифровали, признаться не хотели, что знания у каких-то скифов стырили… Орфея петь учил, был отчимом Ахилла, медицину им поставил, слышал про Асклепия? Тоже полканский студент.

      – Но скифы-то про себя, всадников, не думали, что они полубоги! Наверное, всё-таки Полкан – это вернувшийся к ним кентавр, о самих себе из чужих уст сказка.

      – Может быть, и так… давай дальше.

      …не самый главный в небесех, но службу знаю… Я у Орла-отца перо в крыле, могу на небеса отнести, могу божий свет закрыть.

      – Если ты и в правду у Орла-отца… почему же явился в таком виде?

      – Опять он за своё… Придёт время, явлюсь к тебе архимандритом, а чтоб ты не сомневался, что это я, имя твоё фамильное возьму.

      – Когда?

      – Не спеши… в другой жизни, в следующей, пока с бесом побеседуй, а то больно доброта из тебя свищет, того и гляди не осилишь… Так что остынь-ка. Не было бы мне дела, подумай, ждал бы десять лет, пока ты заговорить соизволишь, и правда твоя силу возьмёт, а сила – правду? Не перебивай теперь, и без того непросто вместить в твою голову невмещаемое. – Бес вздохнул, явно затрудняясь, с чего начать трудное объяснение: не сказку же ему рассказать про Емелю со щукой, конечно, просто и понятно, но ведь не сработает. – Скажи, подумал ты, что коли открывает Он тебе будущее, то оно именно таковое уже и существует в мире, Он только вроде как занавесочку отодвигает, посмотри, мол, милый… Подумал?

      – Что ж тут думать, коли так и есть?

      – Что ж тут думать… – передразнил Полкан. – Думать никогда не мешает. А если б подумал, то понял бы, что никакого будущего у Него за занавеской нет.

      – Как нет? А что же я вижу?

      – Вот и подумай, не всё же на душу полагаться.

      – Подскажи.

      – Я уж подсказал: нет за занавеской одного готового будущего.

      – А-а! Будущее у него не одно? Не одно, а несколько, может, и целый куст… так и это невелика тайна.

      – Невелика… Как же тогда ты видишь из всего куста только ту одну ветку, которая и зацветёт? Такой ты везунок? А Бог твой сидит в сторонке и умильно хлопает тебе в ладоши: угадал, угадал! Ха-ха-ха.

      – А как же?

      – Ты ж говоришь, что думать легко, подумай, как?

      – Хм… Остаётся одно: Он по молитве моей великодушно…

      – Бр-р-р-р… не поминай…

      – … по молитве моей овеществляет тот из своих вариантов, на который взор мой обратился.

      – Холоднее…