Старший трубач полка. Томас Харди

захочет послушать твою руку? – не унимался Крипплстроу, которому очень хотелось угодить Энн.

      – Чего? – переспросил капрал.

      – Рука у вас тоже повреждена? – выкрикнула Энн.

      – Раздавило в лепешку тогда же, когда и голову, – равнодушно сообщил Тьюлидж.

      – Погреми рукой, капрал, дай ей послушать, – сказал Крипплстроу.

      – Ага, сейчас, – сказал капрал, не спеша поднимая поврежденную конечность и всем своим видом показывая, что, хотя демонстрация этого чуда уже утратила для него прелесть новизны, готов сделать одолжение. И принялся безжалостно вертеть правой рукой левую, вызывая в последней громкий треск костей и доставляя этим жутким звуком чрезвычайное удовольствие Крипплстроу.

      – Какой ужас! – пробормотала Энп, мучительно желая, чтобы эта пытка прекратилась.

      – Господь с вами, да ему совсем не больно. Верно, капрал? – сказал Крипплстроу.

      – Нисколечко, – подтвердил капрал, продолжая с большим усердием крутить одной рукой другую.

      – Кости-то совсем мертвые, совсем мертвые – я же ей говорю, капрал.

      – Совсем мертвые.

      – Все равно как мешок с кеглями, – продолжал свои пояснения Крипплстроу. – Они все хорошо прощупываются, барышня. Если пожелаете, он сейчас вмиг закатает для вас рукав.

      – О нет, нет, не нужно, пожалуйста, не нужно. Я и так верю, – сказала девушка.

      – Ну так что? Хочет она еще смотреть и слушать или не хочет? – спросил капрал, давая понять, что не желает терять время даром.

      Энн заверила его, что не хочет ни под каким видом, и ловко выскользнула из своего угла.

      Глава 5

      Непрошеный гость появляется с песней

      Драгуну-трубачу тем временем удалось пробраться поближе к Энн; он явно получал большое удовольствие от ее общества с первой же минуты ее появления. Энн держалась с ним непринужденно, спрашивала, полагает ли он, что Бонапарт в самом деле пожалует сюда этим летом, и задавала еще множество других вопросов, на которые храбрый драгун не мог дать ответа, но которые тем но менее ему было приятно выслушивать. Уильям Тремлет, начисто лишившийся сна, как только прошел слух, что первый консул может появиться в их краях, навострил уши, едва разговор коснулся этой темы, и спросил, видел ли уже кто-нибудь своими глазами страшные плоскодонные лодки, на которых собирается высадиться неприятель.

      – Мой брат Роберт видел их недалеко от берега, когда последний раз пересекал Па-де-Кале, – сказал трубач и еще больше ошеломил собравшихся, добавив, что лодок этих, как предполагают, около полутора тысяч и каждая может принять на борт до сотни солдат. Так что высадку десанта в сто пятьдесят тысяч солдат можно ожидать в любой день, стоит только Бонапартишке привести в исполнение свой план.

      – Господи, помилуй нас и спаси! – воскликнул Уильям Тремлет.

      – Если они и рискнут, то только ночью, – уверенно заявил старик Тьюлидж, полагавший, как нечто само собой разумеющееся, что его ночные бдения на маяке