Три поцелуя. Питер, Париж, Венеция. Ринат Валиуллин

его приветствие. Поначалу она всегда ждала его звонков, но в какой-то момент, поняв, что это бесполезная трата времени, накрыла свою гордость, словно птицу в клетке, куском материи, чтобы та не каркала, и спокойно звонила сама.

      – Мой отец? – улыбнулась сама себе Фортуна.

      – Привет ему передавай.

      – Да. Что делаете? – хотела она еще и еще слышать его голос.

      – Откровенные? – представила она, с каким лицом сидел сейчас отец у Оскара и что думал, осознавая, что на другом конце какая-то женщина.

      – Ладно, не буду отвлекать, – стало Фортуне неприятно от этой мысли.

      – При встрече. Целую тебя всеми своими фибрами, – положила она трубку на стол и, взяв в руки книгу, легла на кровать. Успела выхватить оттуда пару страниц, когда в двери заворочалась ручка.

      – Не помешаю? Читаешь? – зашла Лара в комнату дочери, которая лежала на боку с Набоковым.

      – Проходи, конечно!

      – Я читала это, – посмотрела мать на обложку.

      – Да? Ну и как тебе?

      – Если бы мужчина мог представить, что творится в голове одинокой женщины…

      – Да уж, это представление не для слабонервных, – закрыла Фортуна книгу. – Мама, ну что ты опять осень на себя нацепила? Ты же хочешь быть всегда молодой и красивой?

      – Хочу. И что из этого? – села мать рядом с ней.

      – Женщине ни в коем случае нельзя предаваться плохому настроению. Ничто так не портит лицо, как уныние.

      – Согласна, осенью без любви никак нельзя. Иначе она непременно превращается в зиму. А где твой? Как его? Нил, кажется. Ну, который цветы каждое утро приносил. Пропал куда-то.

      – Ну, во-первых, он не мой. Во-вторых, нужны мне были его цветы. Ботаник чертов. Отшила его уже давно, считай, что он гербарий в альбоме моих поклонников.

      – Почему?

      Дочь замолчала и снова взяла в руки книгу.

      – Я смотрю, ты зациклилась на нем.

      – На ком?

      – Ты думаешь, я ничего не вижу?

      – Что именно? – Фортуна испугалась, что мать уже в курсе.

      – Хотела от тебя услышать.

      – Мама, ты так говоришь, будто никогда не любила.

      – Любила, вот и говорю, смотри, не сбейся с цикла. Никогда не связывайся с мужчинами много старше себя.

      – Почему?

      – Ты можешь привязаться, пока тебя будут медленно распускать.

      – Откуда ты знаешь, что он старше меня? – новая волна страха пробежала по лицу дочери.

      – Догадываюсь, – соврала мать.

      – Он действительно старше, зато он настоящий мужчина. Это отражается в его словах.

      – Что в них такого особенного?

      – Игра света и тени: что бы я ни натворила, он всегда освещает так, что тень падает только на него.

      – Любовь? – положила Лара на белокурую голову Фортуны ладонь, будто та хотела покататься с ее глади.

      – Не знаю, если ты мне скажешь, что это такое.

      – Любовь – это оказаться в нужное время в нужном сердце, – скатилась ее рука с горки и взобралась для нового спуска.

      – В нужном сердце, – задумчиво повторила Фортуна.

      – Ну так что, влюбилась?

      – Видимо.

      – С