Шестнадцать способов защиты при осаде. К. Дж. Паркер

их кораблями, пришвартованными в доках. С каждой стороны каждого из трех причалов стояло по дюжине судов. Шесть раз по двенадцать – это семьдесят два. Не думаю, что их могло быть больше – им бы просто не хватило места, и так-то было негде яблоку упасть. Возможно, другие суда прибудут, когда этот отряд закончит погрузки. Не знаю.

      Симмах, имперский агент, спросил:

      – Почему нам не доложили, что есть свидетель?

      Генералу это настроения не подняло.

      – Свидетель, по всей видимости, до сего момента не нашел уместным высказаться. Но лучше поздно, чем никогда. Вам, Орхан, лучше рассказать нам о том, что произошло, как можно более полно.

      Я собирался указать на то, что в Колофоне с меня и так уже стрясли все, что нужно, но Фаустин – мысли он, что ли, читать умеет? – энергично затряс головой, будто корова, которой докучают слепни. Ну да, он прав. И я рассказал Совету обо всем еще раз: от пожара до спасения имперцами. Когда я закончил, повисла долгая пауза.

      – Мне все видится довольно простым, – сказал адмирал Зонарас. – Я могу вывести Пятый флот в море через четыре дня. Они позаботятся о том, чтобы эти шердены больше никогда нас не беспокоили.

      Все покивали – как будто ветер покачал полевой клен. Кровь застучала у меня в затылке. Хоть сейчас промолчи, умолял я себя.

      – Прошу прощения…

      После того как заседание Совета окончилось, я попытался слинять вниз по холму, но Фаустин меня нагнал-таки – у самого фонтана Калликрата.

      – Ты с ума сошел?

      – Всего лишь сказал правду.

      Он закатил глаза.

      – Конечно, правду! Дело же не в этом, а в том, что ты разозлил каждую хоть сколько-нибудь важную шишку.

      – Я все равно никогда им не нравился, – парировал я, пожимая плечами.

      – Орхан, послушай, – так ко мне никто не обращается, – котелок у тебя варит как надо, и поэтому ты – уникальное явление для этого города. Но с манерами твоими надо что-то срочно делать.

      – С манерами? А что не так?

      Почему я раздражаю единственного робура в Городе, который может вынести мое присутствие? Извините, не знаю.

      – Орхан, ты должен что-то с этим сделать, пока не попал в серьезные неприятности. Знаешь, в чем твоя проблема? Ты так полон обиды, что она сочится из тебя как молоко из недоеной коровы. Демонстративно отворачиваешься от людей – конечно, так они скорее умрут, чем сделают то, что ты им скажешь, даже если это правильно и разумно. Знаешь, если Империя когда-нибудь рухнет, это запросто может случиться из-за тебя!

      Ну да.

      – Знаю, – кивнул я, – испортил хороший совет тем, что посмел его дать.

      Это вызвало у Фаустина невольную улыбку.

      Что мне нужно сделать – так это попросить кого-то еще, кого-то, кто бы не мутил так воду и мог говорить за меня. Тогда люди будут слушать.

      Лицо префекта стало каким-то деревянным.

      – Ну не знаю, но вот если б ты только поменьше грубил…

      Я вздохнул.

      – Кажется, тебе бы не помешало выпить.

      Фаустин всегда создает такое впечатление, на самом деле. На сей раз, однако, он