Вторжение. Роман Елиава

зовут Декарус, я – сотник с границы графства Адлер. Вы меня не помните, но я был в Вашем полку, когда мы брали Тьор.

      – Так это мой славный ветеран, дайте ему вина, – он кивнул дежурному, – и проводите к медикам.

      – Подождите, полковник, – остановил его Декарус. – Я весь день провел в седле, чтобы привести важное известие. Армия перекрестия перешла границу, и они движутся по центральному тракту, там меня и подстрелили, все мои люди мертвы.

      В палатке повисла тишина. Полковник повернулся спиной к Декарусу и сделал шаг в сторону стола с картами.

      – Этого не может быть! Крестианцы не посмели бы напасть на нас! Наверное, на тебя напали переодевшиеся разбойники, и ты бредишь?

      – Нет! Я сам видел полки из Хаубурга, так же, как вижу сейчас Вас. Я видел по меньшей мере три тысячи солдат, и они всё время прибывали. Откуда может взяться столько переодетых и вооруженных разбойников? И их сопровождали солдаты Адлера.

      Полковник Скарт на мгновение задумался, затем резко повернулся к Декарусу, но посмотрел не на него, а на поддерживающих под руки солдат. Декарус почувствовал, как крепко они его взяли за руки. А полковник сделал шаг вперед и привычным жестом провел ножом по горлу сотника, бросив солдатам:

      – Похороните его по-человечески. Все-таки, мой ветеран.

      Это последнее, что услышал в своей жизни удивленный сотник Декарус. А Скарт, развернувшись к своим офицерам, продолжил:

      – Итак, господа, всё идет по плану. Надеюсь, вы правильно выполнили все мои указания, и дорога Крестиандру очищена от наших войск.

      Колле

      Колле сидел за столом трактира и мрачно точил нож. Он переводил взгляд с лестницы трактира на окно, в которое било утреннее солнце, с окна – на деревянный стол перед собой, на котором было вырезано неприличное слово, и снова – на лестницу. Но раздражало его не солнце в глаза, и не идиот, который так бестолково использовал нож, а этот мальчишка. Тот мальчишка, который вчера его нанял для перехода через границу. Раздражало то, что уже час прошел с рассвета, а наниматель лежит в кровати. Лентяй! А еще его раздражало, но, конечно, в этом он себе не признавался, что этот мальчишка посмел нанять еще и его конкурента, этого тупого увальня Ханса. Колле старался не смотреть в тот угол, где сидел крестианец. А как всё хорошо начиналось! Хозяин трактира по эту сторону границы, кстати, получал комиссионные, подвел этого мальчишку, который искал проводника. Как раз у Колле закончились деньги, сезон контрабанды еще не начался, на перевалах еще лежал снег, но налегке уже можно было пройти. Он сразу оценил богатые голубые доспехи этого дурачка, а также совсем не воинственный вид. Колле уже начал прикидывать, сколько у того будет денег в кошельке, когда он – Колле – приставит в горах ему нож к горлу. Но дурачок оказался не совсем дурачком, и нанял еще Ханса. Не то чтобы Колле был злой – он не собирался убивать мальчика. Но справедливо перераспределить деньги – было богоугодным делом. Ну