Лентяйское сочинение. Александр Гиневский

Борька.

      – Да какие способности, – махнул рукой Вадька. – Я ведь в хоре пою. И то только припевы. А Витька Кочерыжкин, солист наш, смеётся. Говорит: «Тебе, Вадька, медведь на ухо наступил».

      – Да не слушай ты своего Кочерыжкина! Врёт он! Вспомни: ты когда запел, так у Тольки даже слёзы потекли от твоего пения. А ведь ему не до того было.

      – Это он из-за трёшки.

      – Может, и из-за трёшки, – говорит Толька. – Да и романс ты пел грустный. До сих пор не очень-то весело, хоть и трёшка нашлась.

      – Как нашлась?! – остановился Вадька. – Пока я пел?

      – Ну да.

      – В кармане?

      – Нет, на улице. У хозяйственного магазина, на ступеньке.

      – Значит, нашлась! – обрадовался Вадька. – Как же она нашлась? Ничего не понимаю!

      – Вовкин папа нашёл. Он как раз мимо шёл. С автобуса. И увидел.

      – Вот это здорово! – совсем повеселел Вадька.

      – Конечно! – сказал Борька. – Теперь Тольке дома не влетит.

      – Ещё бы! – говорю. – Теперь-то не за что.

      И мы пошли в хозяйственный магазин. Купили лампочки и сложили их в Толькину сумку.

      Вадька ещё раз проверил Толькины карманы. В самый надёжный – с пуговкой – он положил сдачу. Положил и пропел:

      – Та-ра-ра, смотри не потеряй!..

      Там, где трещат мотоциклы

      Прямо над дорогой высоко-высоко висел длинный красный флаг. На нём было написано белыми буквами: «СТАРТ». А под этими буквами сидели кожаные мотогонщики. На своих мотоциклах. Мне хорошо было видно. Мы с папой и много болельщиков стояли на обочине, у самых канатов.

      Было очень тихо. Я переступил с одной ноги на другую и услышал, как у меня под ногами заскрипел песок.

      Вдруг судья махнул флажком. Мотоциклы заревели и рванули. У некоторых передние колёса так подпрыгнули вверх, будто мотоциклы встали на дыбы, чтобы сбросить всадников. Будто это не мотоциклы, а дикие лошади.

      И не успел я опомниться, как ни одного мотогонщика не осталось – все умчались. Осталась только туча синего дыма.

      Многие болельщики бросились в сторону. Я тоже бросился, но папа схватил меня за руку.

      – Стой здесь! Гонщики идут по замкнутому кругу. Отсюда, – папа показал рукой в сторону поворота, – мы увидим, как они будут проходить вираж.

      Рядом с нами спорили болельщики.

      – Что там ни говорите, а Гаврилкин придёт первым! – сказал один.

      – Кто?! Гаврилкин?! Да ваш Гаврилкин со старта ушёл четвёртым, а Севастьянов – первым! – ответил ему дядька в плаще.

      – Гаврилкину давно пора пересесть на трёхколёсный велосипед – делать ему уже нечего на кольцевых гонках! – сказал парень в кожаной кепке. В руках у него была газета трубочкой, и он всё ею размахивал.

      – Не говорите глупостей! Кто же, по-вашему, может обойти Гаврилкина или, скажем, Севастьянова?! У них – опыт!

      – Да хотя бы Егоров!

      – Ну, насмешили! Ну, расхохотали!..

      Парень в кепке так размахался газетой, что сбил шляпу с дядьки в плаще. Шляпа упала и покатилась по земле. Все стали громко смеяться:

      – Шляпа улетела!

      – Эй,