Лентяйское сочинение. Александр Гиневский

Цветами.

      – Это называется немножко? А кто его так немножко оболванил? Неужели это он сам себя умудрился?..

      Борька молчит. Я тоже.

      – Та-ак…

      Тут папа хлопнул меня по шее и рассмеялся. А Борька от папиного смеха вдруг расхрабрился.

      – Это я, – говорит, – вашего Вовку так. Я под бокс старался. А парикмахерская оказалась закрытой.

      – Получай своё, мастер по причёскам! – сказал папа и хлопнул Борьку. Только он его хлопнул так, будто у Борьки такая больная шея, что по ней нельзя треснуть как следует. А ведь мне ещё и от мамы… что-то будет…

      В подвале

      Дверь подвала была открыта.

      Сразу за дверью горела лампочка. Мы чуть-чуть отошли от неё, и стало темно.

      – Кто боится – пускай остаётся, – сказал Вадька.

      – Остальные за мной! – сказал Борька.

      Никто не испугался, и мы все пошли.

      Борька шёл впереди.

      – Держитесь за стенку, – сказал он.

      Стенка куда-то повернула, потом ещё раз повернула, а потом я нащупал рукой выключатель. Щёлкнул – зажглась лампочка, и стало светло.

      – Это здорово! Теперь можно не бояться, – сказал Вадька.

      – А чего бояться? – сказал Борька. – В темноте, может, интересней.

      – Так уж и интересней! – сказал Толька. – В темноте разве найдёшь что-нибудь дельное.

      И он показал нам два больших и очень старых сапога. Он надел их прямо на свои ботинки и стал маршировать. Как солдат. Мы рассмеялись, потому что у одного сапога всё время отрывалась подмётка и получалось, что сапог просит каши.

      Борька попросил у Тольки поносить сапоги, но Толька не дал.

      Пошли дальше. Везде были лампочки, и мы в каждой комнате что-нибудь находили.

      Я нашёл железную трубу. Стал смотреть в неё на лампочку, чтобы узнать, насквозь она или не насквозь. А Толька взял и дунул с другой стороны. Тут я чуть не задохнулся от пыли. А когда вытер рукой лицо, то и нос, и рот, и лоб, и щёки, и даже волосы – всё было в саже.

      – Ха-ха-ха!

      – Ну и чумазый! Прямо трубочист! – засмеялись ребята.

      Зато Вадька в одном месте залез в такую паутину, что его почти не было видно из-за неё. Ну, будто он в сети попал! Как какая-нибудь муха. Прямо с носа у него свесилась длинная паутинина, и по ней быстро-быстро бежал паук. Здоровенный. Он бежал, будто торопился схватить Вадьку за нос. Вадька испугался и стал махать руками, чтобы смахнуть сердитого паука. Ну, тут уж мы посмеялись над Вадькой.

      Борька нашёл хорошую железную кровать. Она стояла в углу и была с сеткой. Борька с разбега плюхнулся на сетку.

      – Чур моя!

      – Дай посидеть, – сказал ему Толька. Но Борька разлёгся, как эгоист, и никому не дал.

      Ему надоело лежать, он встал. И тут мы увидели, что весь Борька в квадратиках. Ну, весь разрисованный!

      Мы нашли маленькую печку. Хотели её затопить, но в подвале не оказалось дров.

      Наконец и Вадьке повезло. Он нашёл дырявую миску. Надел её на голову и стал ходить, как шахтёр в каске.

      Когда мы шли обратно, я стукнул Вадьку той трубой по голове, а он сказал:

      – Вовка,