Свобода. Арне Даль

глядя на удостоверение. – Нельзя же вот так…

      Мужчина перевел взгляд на ее запястье, обнажившееся из-за туго натянутого поводка.

      – Классная татуировка, – сказал он. – Я действительно не хотел вас пугать. Я частный детектив…

      – Тьфу ты черт, – произнесла Отилия Гримберг. – Даже не знала, что в Швеции такие есть.

      Ротвейлер по-прежнему был готов к нападению, но по мере того, как менялся тон беседы, пса понемногу отпускало. Женщина в кожаной куртке и рваных джинсах, с наметившимися морщинами, успокаивала его как могла.

      – Но вы хоть понимаете, что нельзя вот так затихариться у чужого дома, как будто вы какой-нибудь насильник, – произнесла она, не глядя на Бергера. – Меня чуть инфаркт не хватил. Я женщина хрупкая.

      – Честно говоря, по вам не скажешь, – заметил Сэм Бергер. – Можно с вами поговорить?

      Она подняла глаза, проследила за его взглядом, посмотрела на свое запястье. На татуировку с именем «Сэм» в простреленном сердечке, из которого падает единственная капля крови.

      – Моя первая любовь, – криво улыбнулась она. – Но это было давно. Того Сэма уже нет в живых.

      – Нет в живых?

      – Я же сказала, это давняя история, – сказала она, отпирая дверь и впуская в дом ротвейлера. Дверь она оставила приоткрытой, что Бергер истолковал как разрешение войти. Не успел он переступить порог, как ротвейлер радостно бросился ему на грудь и принялся облизывать лицо. От пса воняло.

      Бергер никогда не был собачником.

      Женщина заметила это, увела ротвейлера. Бергер оказался в прихожей, где явно давно не убирали.

      – Так что вы хотите, Сэм? – спросила Отилия.

      – Могу я задать вам несколько вопросов?

      – Вы же в курсе, что сейчас второй час ночи?

      – В это время вы обычно гуляете с собакой, – сказал Бергер.

      Отилия внимательно посмотрела на него. Цепкий взгляд, все еще недоверчивый.

      – Хотите пива? – спросила она, покачав головой.

      – Спасибо, не откажусь.

      Она провела его в гостиную, где тоже давно не наводили порядок. Сама вышла. Бергер слышал шаги ротвейлера в прихожей. Откуда-то донесся голос женщины:

      – Псу по-прежнему ничего не стоит разорвать вас на части за пять секунд. Ну, может быть, за семь.

      Отилия Гримберг вернулась, указала Бергеру на засиженный диван. Когда она сама села, Бергер осознал, насколько она привлекательна. Она сняла кожаную куртку и открыла пиво. Он вдруг понял, как долго был один.

      Пару дней назад все было бы гораздо проще. До звонка Молли. С другой стороны, он как сейчас слышал ее голос: «Именно это “много” меня и угнетает. Тебе придется довольствоваться тем что есть».

      Он и довольствовался. Открыл банку пива, отпил.

      – Так что случилось с Сэмом?

      Вопрос совершенно не мотивированный.

      Бестактный.

      Асоциальный.

      Слишком давно он сидел в последний раз дома у привлекательной женщины посреди ночи с пивом в руках.

      Но она, похоже, не смутилась. Взгляд