Дерево в окне. Ирина Листвина

ни жалобы, ни жалости

      в листьях ржаво-разных.

      Жизнь и смерть им – краски, кажется,

      ярки и бессвязны,

      в масть, как карты мечут… Спрашивать

      в хаосе ответа:

      исчезать – и вправду страшно вам

      на исходе лета?

      Прояснилось… Солнце выглянуло

      вновь без укоризны

      в небо лёгонькое, вылинялое,

      в серый круг отчизны.

      Апрель

      I

      Апрель, и апельсин, и ломкий стук капели

      так делятся легко на солнечные щели.

      А в лужицах (с эмалью льда) – бензин,

      и солнце бьёт полого по панели.

      Луч пилит синеву, как жук-пропеллер,

      но в ветках первая мелькнула акварель.

      И у окна испуганно кружится,

      из сна ли выпав, сó снегу, синица.

      Конец зиме, мой ветреный апрель.

      II

      Мой апрель-менестрель,

      ледяной, продувной одуванчик.

      Как в сифоне, капель

      комарино звенит, то ли плачет.

      За снега, за века

      затаясь, что тебе то и дело,

      всем кивая: «Пока!» –

      улыбаться упрямо, несмело.

      Прозвенела струя:

      «Я другой, я не знаю, веками

      только камни стоят,

      оттого что из вечности – камни.

      Мне так больно от холода

      и от слепящего света,

      ручеёк я и облако,

      сам я из талого снега».

      …Уходя налегке,

      пробежит, не прощаясь, нечаянно

      трель-капель по щеке,

      дребезг ливня и трепет дыханья.

      Где гостишь, с кем летишь,

      мой апрель, колокольчик и мальчик?

      Смехом сыплешься ль с крыш

      иль горстями (безгорестно!) плача?

      Баллада о елях и детстве

      I

      Мельчат огоньками мили,

      и мысли горят воочью,

      мчусь в жёлтом автомобиле

      (он снят с антресолей) ночью.

      А память áховой пылью

      на крыльях автомобиля

      порхает за тормозами,

      где лак слезает – слезами.

      Из-под колёс, под колёса

      огни неверные лезут,

      вдруг что-то сверкнуло косо,

      тень дерева перерезав.

      Не ельничья[1] ли аллея,

      летящая в сон из детства, –

      туда, где некуда деться?

      Олень ли то в отдаленье?

      «Что?.. Вам в аллею из елей?

      В ту, видную еле-еле?..

      Поверив искомой цели,

      скорей берите левее».

      II

      Утро холодом веет,

      снежные флаги белеют,

      мой маленький джип в аллею

      вплывает, дышать не смею.

      «Бежит и тает, как свечка,

      по улочке, бежевой речке,

      иное солнце – ручное,

      в оранжево-белом облаке

      солн-шар[2] – печёное яблоко,

      он мал, но оно сквозное.

      Вот белый

1

Образовано от «ельник».

2

Солн-шар – словообразование, как у И. Северянина, В. Шершеневича и советских поэтов С. Кирсанова и А. Вознесенского.