Ликвидатор заклятий. Валерий Петрович Большаков

становилось все хуже. Слезящиеся глаза ничего не видели за жгучей влагой, а тело словно онемело – непонятно было даже, лежит он на койке или свалился на пол. Ног Роман не чувствовал, а руки… Подняты они, что ли? Или это не его конечности, а Урчика?..

      На Кнурова накатил звон, перед глазами заплясали спектральные пятна.

      – Психодинамический резонанс… – доплыл до него голос УРа, и Роман почувствовал, будто его тело растаяло.

      Ни одного касания не доходило до мозга. Он попробовал шевельнуть пальцем, но у него ничего не вышло. Зато его нос картошкой вдруг четко отличил сотни запахов – пах даже рыцарский меч!

      Роман дико устал от переживаний, и уже ничего, казалось, не могло потрясти измученный рассудок, как вдруг он увидел то, что произойдет лишь два часа спустя: Элессар предаст их!

      Кнурову представилось, как вирт, уже в пышных одеяниях владыки Запроливья, подскакал на белом коне к терминалу информатория, изображенному Старой башней. Вот он достал из-за пазухи мятое объявление с броским заголовком «Разыскивается» – и связался с теми…

      А потом все пропало. Роман увидел над собой озабоченное лицо УРа и почувствовал на щеках холодные струйки – андроид брызгал на него водой.

      – Все в порядке, – хотел Кнуров выдавить из себя, да не смог – весь мир опять заткало цветастой пеленой.

      Из нее наплывом – лицо отца. Папины губы шевелились, и вот прорезался звук: «…Была даже мода на юберов – неумные родители сами просили модифицировать их дитятю. Они не понимали, что далеко не у всех юберов просыпаются необычайные способности, а вот необычайную генетическую болезнь заполучить – проще простого. Вот у меня ничего такого, метапсихического, не пробудилось, зато долго проживу, и слава Богу…»

      Родное лицо отдалилось и растаяло в сумятице цветных пятен. Из их мельтешения приблизился горбоносый профиль учителя. Алексей Петрович глянул вполоборота, и сказал: «Человеческий организм совершенен, все его потенции гармонично сбалансированы, и лишь одна или несколько сродственных возможностей отклоняются от нормы. Эти-то возможности мы и называем талантом. А вот генные операции разрушают гармонию. Родители хотят видеть своих детей сверхэмоционалами и сверхинтеллектуалами? Их право. Но надо помнить, что ничего не дается даром – переразвитые способности будут инициироваться за счет недоразвитости прочих систем организма, а это потянет за собою хвост опасных мутаций, хворей и уродств…»

      Долго ли, коротко ли, но слепящая тьма рассеялась.

      Роман вновь ощутил себя лежащим на койке. Сердце билось ровно, дыхание было спокойным, а вот и в голове прояснилось.

      Урчик наклонился к нему, обтирая лицо Кнурова влажным горячим полотенцем.

      – Как ты? – заботливо спросил робот.

      – Нормально… – прошептал Роман. – Только слабость така-ая…

      Он перекатил голову по тощей казенной подушке, утомленно поражаясь тому, что видел. Зеркало шкафчика было разбито, а на потолке, на стенах облицовка вздулась пузырями, кое-где покрытая пятнами сажи.

      – Кто тут чего жег? – выговорил Роман.

      – Ты, –