Пташки. Рассказы. Агата Классен

В то же время она единственная выглядела живой среди призрачных толп, заполонивших больницу.

      Денис подошёл ближе и с удивлением заметил её улыбку. Такую тёплую и лучистую, будто она никогда и не бывала угрюмой. Длинные тёмные ресницы придавали ей кукольное выражение и делали похожей на Мальвину. Девочка была полностью поглощена своими мыслями. Она смотрела в большие, растянувшиеся на всю стену окна и, похоже, совсем не заметила своего случайного зрителя.

      Парень тоже начинал увлекаться этой игрой. Встав рядом с коляской, поглядел на улицу, пытаясь понять, что там интересного. Удивился ещё больше. Перед ними была стена. Серый, глухой бетон, над которым едва выглядывала маленькая полоска дождливо-свинцового неба, будто специально выкрашенного в тон безрадостному городскому пейзажу. Зачем вообще здесь окна? Чем этот унылый вид лучше ещё одной череды потёртых дверей или блёклой глади жёлтого колера, увешанной плакатами и памятками о важном, которые почти никто и никогда не читает?

      – Там китайский дракон. Голубовато-зелёный.

      Он вздрогнул от неожиданности. Большие серые глаза смотрели прямо на него.

      – А ещё он умеет пускать искры. Золотые и красные.

      «Сумасшедшая?» – подумал Денис. Но что-то быстрее мысли противоречило: «Дурак ты!»

      – Я нормальная, – спокойно сказала девочка. И случайному зрителю сразу стало неловко.

      – Я помешал? – спросил он, лишь бы сменить тему.

      Девочка отрицательно покачала головой и снова уставилась на серый бетон. Парень тоже посмотрел в окно. Дракона не было. Как и намёка, на какой бы то ни было другой оттенок.

      – Мама сказала, в Китае зелёный – цвет здоровья, – снова заговорила улыбчивая Мальвина. – Из остальных окон видно только скорые и дорогу.

      – А тут только стену, – брякнул Денис.

      – Это не стена, – отозвалась девочка таким тоном, будто услышала несусветную глупость.

      – А что же?

      – Холст.

      Она снова посмотрела на собеседника и заговорщически тихо добавила:

      – Я на нём рисую.

      Денис хотел больше ничему не удивляться, но такая простая и потому неожиданная идея, заставила его мысленно присвистнуть. Он снова глянул на улицу. Унылая стена теперь казалась запылившимся полотном, слишком долго пролежавшим в ожидании нерадивого художника. Воспоминания подкинули ещё два таких же холста: бетонные ограждения в ненавистном переулке. Доберись до них раньше рука с кистью и красками, случился бы его приступ? Он бы и сам мог разрисовать их… «Отлично, Волков, теперь мы ещё и до вандализма докатились!» – прозвучал в голове голос начальника. «Чёрт! – спохватился парень. – Надо же позвонить».

      Он ещё раз посмотрел на девочку. Теперь она вовсе не казалась неправильной. Скорее эта больница совсем не подходила ей. Маленькая и хрупкая, она вмещала в себя слишком много жизни. «Колибри!» – подумалось Денису. Крошечная птичка, запертая в собственном теле, как в клетке. А это безрадостное место – очередной