Мюзик-холл на Гроув-Лейн. Шарлотта Брандиш

уже не так отчаянно закрывала глаза перед тем, как описать полный круг и вернуться в ту же точку.

      Техническая сторона трюка с исчезновением и последующей материализацией сложностью не отличалась. Темп, темп и ещё раз темп – вот залог успешного фокуса. Тут многое зависело от того, насколько быстро двигается ассистентка и что иллюзионист предпринимает, чтобы отвлечь внимание публики от истинных действий участников иллюзии.

      Весь расчёт строился на том, что Оливия, пока фокусник делает вид, что читает магическое заклинание над накрытой покрывалом фигурой, должна была молниеносно привести в действие скрытый механизм, открывающий в сцене люк и переворачивающий кресло, задержаться под сценой для того, чтобы освободиться от оков, и ловко пробраться через тайный ход в зрительный зал, где её триумфальное появление возвещало публике о том, что фокус удался в полной мере. После этого Оливии предстояло проделать обратный путь и зафиксировать себя в кресле до того, как иллюзионист приведёт в действие поворотный механизм и вернёт его на сцену.

      Для всего этого от ассистентки, по мнению Рафаила Смита, не требовалось большого ума, только подходящее сложение, ловкость и беспрекословное подчинение его приказам. Со вторым, и в особенности с третьим, дело обстояло плачевно.

      Мисс Адамсон, немного освоившись, принялась задавать множество каверзных вопросов, и старому фокуснику пришла в голову мысль, что ему гораздо спокойнее, когда новая ассистентка находится в люке, под сценой, а не буравит его взглядом потемневших от досады серых глаз.

      Тем не менее дело двигалось. Разумеется, впереди были долгие часы репетиций, так как все действия мисс Адамсон с поворотным механизмом хитрого кресла требовалось отточить до полного автоматизма, но даже сейчас, спустя несколько часов с начала работы, результат внушал Рафаилу Смиту надежду на успешный исход.

      Пока лучшим показателем можно было считать четыре с половиной минуты, тогда как уложиться необходимо было в пятьдесят секунд. А ведь следовало ещё научить эту несговорчивую, как все они сейчас, девицу, правильно двигаться по сцене, обаятельно и открыто улыбаться публике, пользоваться гримом, а также обрядить её в шелковый восточный костюм, расшитый полумесяцами, блёстками и стеклярусом. С этим, как справедливо подозревал старый фокусник, могли возникнуть особые проблемы.

      Когда отпущенное им время истекло, и за сценой послышались протестующие крики мисс Дженни, которую запрягали в тележку для номера, открывавшего дневное представление, Рафаил Смит вынул из кармана не слишком чистый носовой платок и устало промокнул взмокший лоб. В эту минуту ему казалось, что если бы ему и вправду пришлось готовить к выступлению на сцене ослицу, располагая всего пятью днями, то это и вполовину не было бы так утомительно.

      – Ну, мисс Адамсон, для новичка вы справились неплохо, – неохотно признал он, помня слова Филиппа об особом подходе, и сразу добавил: – Но настраивайтесь на большую, большую работу.

      Оливия