Гармония слов. Китайская лирика X–XIII веков. Сборник

вынести ту скорбь, что сердце режет?

      Она безмерна, как река, что на восток стремится.

      Лю Юн

      (984–1053)

      На башню я взошел в томленье вешнем

      Мелодия «Деляньхуа»

      На башню я взошел в томленье вешнем,

      ласкаемый пассатом,

      тоска тянулась в край нездешний,

      и травы затуманились закатом,

      а некому открыть души мятежность.

      Я жаждал страсть топить в безумном зелье

      да песней заглушать,

      но пресно понуждение к веселью.

      Пусть я иссохну с утешеньем,

      что ради милой можно пострадать.

      Студёна ночь, цикада стонет[8]

      Мелодия «Юйлиньлин»

      Студёна ночь, цикада стонет

      у путевого павильона[9],

      внезапно ливень стих.

      В шатре у врат не до вина,

      нас ждет разлуки миг

      с движением челна.

      Рука в руке, в слезах глаза,

      и сил нет что-нибудь сказать.

      Уходит челн

      сквозь пену волн

      туда, где чуских туч ниспала пелена[10].

      Для тонких душ разлука – вечной болью,

      тем боле

      в щемящий осени сезон.

      Где хмеля испарится сон?

      Под ивою прибрежной,

      луной щербатой, ветром свежим?

      За годом год пойдут года,

      когда и день погожий – пустота.

      И сердце, тысячи страстей полно, —

      кому тогда откроется оно?

      Чжан Сянь

      (990–1078)

      Как эта высь, как эта даль

      Мелодия «Ицунхуа»

      Как эта высь, как эта даль, тоска

      безмерно глубока,

      боль нескончаема, как нить клубка,

      как пух, летящий

      над тропой.

      Храп лошади затихнул в чаще,

      пыль заклубилась вяще…

      Где ж, милый, след найдется твой?

      Спит пара уточек на озерке,

      лодчонки чалят вдалеке.

      Ночь пала на цветистый теремок,

      в окне

      повис луны крючок.

      Так стало грустно мне!

      Ведь даже лепестку

      дано весной ласкаться к ветерку.

      Прокуковала птица

      Мелодия «Цяньцюсуй»

      Прокуковала птица —

      пора с весной проститься[11].

      Тем паче грустно, что цветов уже не будет.

      Под ветром буйным и дождем тоскливым

      зазеленеть подходит время сливам,

      лоянским ивам

      пушинки белые кидать в безлюдье.

      Забудь и думать о струне,

      она печалью веет мне.

      Как Небо не дряхлеет,

      так и любви – не умереть,

      опутала, что сеть

      со множеством ячеек.

      Ночь истекла, фитиль погас,

      но не пришел рассветный час.

      Под песнь ручья я пил

      Мелодия «Тяньсяньцзы»

      Под песнь ручья[12] я пил, и пил немало,

      к полудню хмель исчез,

8

С этого стихотворения в жанре цы начался особый поджанр «протяжных стансов» (маньцы), более длинных, чем предшествовавшие короткие «песни» (лин), и заключенных в определенную формальную структуру.

9

На основных трактах, сухопутных и речных, через каждые десять ли стояли павильоны для отдыха; ближайший к городу был местом прощального пира.

10

Южные земли древнего царства Чу.

11

Крик кукушки на исходе весны транскрибируется как зов «вернись!» (бу-жу-гуй).

12

Песнь ручья (букв. «мелодия воды») – это можно понять и как штрих ландшафта, и как название мелодии, которую исполняла певичка на пиру, где занедуживший поэт дремал с бокалом в руке.