Избранное. Валентин Павлович Свенцицкий

толпа.

      Наконец Христос, углубленный в свои думы, заметил народ.

      Он поднялся и обвел всех тихим, ласкающим взглядом.

      И от одного этого взгляда слезы покаяния подступили к горлу; вспоминалась вся темная, пьяная, развратная жизнь; в груди таял лед черствости, жестокости, злобы; тяжелые камни, теснившие сердце, сползали сами собой, как пыль, уносимая ветром. Радостная надежда начинала трепетать в душе. Надежда на то, что и рабы труда, нищеты, голода – все дети одного Отца, что кончится когда-нибудь эта каторжная земная жизнь с невыносимыми муками своими и Отец призовет в обитель несчастных, измученных Своих детей. Детство раннее вспоминалось, когда чистые, кроткие, радостные, как все дети, бегали по берегу речки Малеевки, собирали раковины, и так дышалось легко, такое голубое, светлое было небо, такие ласковые, родные были деревья; плакать хотелось оттого, что прошло оно, и смеяться от счастья, от радостной веры, что вернется снова; что это тело состарилось, а душа станет чистой, прекрасной, божественной, как ее Создатель.

      Христос поднял прозрачную руку Свою, свет небесный озарил Его лицо, и Он, благословив народ, разверз уста Свои.

      Нет, это не голос человеческий. Это хоры ангелов незримые поют. И звуки голосов их не улетают в бездушное пространство, а падают глубоко-глубоко в человеческие сердца.

      «Блаженны нищие духом, – говорил Христос, – ибо их есть Царство Небесное.

      Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

      Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

      Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

      Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

      Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

      Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими»[5].

      Народ оцепенел. Новые, неслыханные слова! Из какой дивной книги взял Он их?

      И снова поднял Христос руку Свою, и снова благословил народ.

      Как один человек все тихо опустились на колени, и только несколько детей робко подошли к Нему.

      Старушка Макаровна, торговка семянками, рыдала, прижимаясь морщинистой головой к сырой земле.

      – Батюшка… родименький… – шептала она, – пришел Утешитель, Спаситель наш.

      Уже больше никто не спрашивал: «Кто это?» Сердце узнало – Кто. Долгие годы оно ждало этих слов, этого голоса. Теперь оно рвалось навстречу Ему.

      – Говори, говори, Учитель!..

      А Он стоял, и светлый лик Его становился задумчив, тень скорби ложилась на нем.

      Расталкивая народ локтями, городовой кричал:

      – Это что за толпа? Что тут такое?… Где? Кто тут?… – Он искал глазами. – Расходитесь, расходитесь… Вам говорят! Добром просят…

      Толпа медленно стала расходиться.

      А с холма снова раздался таинственный голос:

      «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное»[6].

      Толпа снова замерла. Городовой с удивлением посмотрел на холм:

      – Ты что орешь?! По какому праву народ собрал? Проходи, а то в участок отправлю. Ну, слышишь!.. И вы, братцы, расходитесь… а не то…

      Он

5

Заповеди блаженства. Евангелие от Матфея (5:3-12)

6

Заповеди блаженства. Евангелие от Матфея (5:10)