Король Матиуш Первый. Король Матиуш на необитаемом острове. Януш Корчак

«Я похож на Генриха Свирепого!»

      С нетерпением ждал Матиуш того часа, когда министры обычно являлись к нему с докладом. Каково же было его возмущение, когда церемониймейстер объявил, что сегодня аудиенция отменяется.

      – Я требую, чтобы военный министр немедленно явился в тронный зал! – побледнев от гнева, твердо сказал он.

      Слово «военный» Матиуш произнес таким тоном, что церемониймейстер насторожился: похоже, юному королю все известно.

      – Военный министр на заседании.

      – Тогда я сам пойду к нему, – заявил Матиуш и направился в аудиенц-зал.

      – Ваше величество, извольте подождать минутку, – чуть не плача, взмолился старик. – Сжальтесь надо мной! Я головой отвечаю за порядок во дворце. У меня будут крупные неприятности.

      Матиушу стало жаль старика. Ведь никто не знал лучше него, что можно делать королю, а чего нельзя. Часто долгими зимними вечерами, сидя у камина, Матиуш затаив дыхание слушал рассказы старика о короле-отце, королеве-матери, о балах и театральных представлениях, парадах и маневрах.

      Кроме того, Матиуша мучили угрызения совести. Тайная переписка с сыном сержанта, ворованные вишни и малина – все это не давало ему покоя. «Конечно, – рассуждал он, – сад принадлежит мне, и ягоды я рвал не для себя, а для друга. Но делать это украдкой, исподтишка – нехорошо. Вдруг я обесчестил этим поступком своих великих предков?»

      Слезы старика тронули Матиуша. И доброта чуть его не погубила; он уже готов был пойти на попятный. Но вовремя опомнился и, сделав над собой усилие, нахмурился и холодно сказал:

      – Так и быть, даю вам десять минут.

      Церемониймейстер опрометью выбежал вон. Во дворце поднялся переполох.

      – Откуда Матиуш узнал о войне? – недоумевал министр юстиции.

      – Чего этот сопляк всюду сует свой нос! – возмущенно воскликнул канцлер.

      – Господин канцлер, не забывайтесь, – одернул его министр юстиции. – Закон запрещает на официальных заседаниях отзываться столь неуважительно о королевской особе. В частной беседе можете говорить что угодно, но сейчас вы – официальное лицо. О чем вы думаете, никого не касается, но вслух говорить об этом вы не имеете права.

      – Но совещание было прервано, – оправдывался насмерть перепуганный канцлер.

      – Тогда следовало объявить перерыв, а вы этого не сделали.

      – Простите, я забыл.

      Военный министр посмотрел на часы.

      – Господа, его величество король дал нам десять минут на размышления. Четыре минуты уже прошло. Давайте не терять времени на ссоры. Как старый солдат, я привык подчиняться приказам.

      Канцлер трусил недаром. Ведь это он написал синим карандашом:

      «Хорошо, пусть будет война».

      Быть храбрым на словах ничего не стоит, а вот расхлебывать кашу, которую заварил, не так-то просто. Что ответить, если король спросит, зачем он так написал?

      После смерти Стефана Мудрого все министры были против вступления Матиуша на престол. Однако теперь они втайне радовались, что канцлер попал