Король Матиуш Первый. Король Матиуш на необитаемом острове. Януш Корчак

созывают министров, и они долго с умным видом совещаются. Так было с прогулкой Матиуша. И волокита отбивала всякое желание о чем-нибудь просить.

      А Матиуш оказался еще в худшем положении, чем его предки: этикет-то рассчитан на взрослых, а не на детей! Поэтому церемониймейстеру волей-неволей пришлось немного отступить от строгого, чопорного этикета. Так, вместо сладкого вина Матиушу давали ложку противного рыбьего жира, а вместо газет приносили книжки с картинками.

      Конечно, знай Матиуш столько, сколько отец, или имей он шапку-невидимку, тогда может стоило быть королем. А так что? Уж лучше бы родился он обыкновенным мальчиком, ходил себе в школу, вырывал страницы из тетрадок да камнями кидался. «Хорошо бы поскорей научиться писать и послать Фелеку письмо. Фелек ответит, и получится, будто мы разговариваем», – подумал Матиуш.

      И с тех пор он стал особенно старательно переписывать из книжки стишки и рассказы. Он бы даже гулять не ходил, если бы позволили. Но опять мешал этот проклятый этикет: из тронного зала полагалось идти в парк. Двадцать лакеев стояли наготове, чтобы распахнуть перед юным королем дверь. Откажись Матиуш в один прекрасный день от прогулки, двадцать лакеев остались бы без дела.

      «Тоже мне работа – дверь открывать!» – скажет несведущий человек. И вот, чтобы никто не подумал, будто у дворцовых лакеев райская жизнь, придется рассказать, что… по утрам они принимают холодную ванну, потом придворный парикмахер причесывает их, бреет, подстригает усы и бороды. Потом они тщательно чистят свою одежду, чтобы ни пылинки, ни пушинки не пристало. Триста лет тому назад, в царствование Генриха Свирепого, какая-то безмозглая блоха возьми да прыгни с ливреи своего хозяина на королевский жезл. Неряхе лакею отрубили голову, а гофмейстер лишь чудом избежал казни. И с той поры дворецкий в одиннадцать часов семь минут проверяет, чистые ли у лакеев уши, шея, руки, а в тринадцать часов семнадцать минут является церемониймейстер. За незастегнутую пуговицу полагалось шесть лет тюрьмы, за небрежную прическу – четыре года каторжных работ, за неловкий поклон – два месяца заключения на хлебе и воде.

      «Странный народ эти взрослые. Лучше не связываться с ними, – решил Матиуш. – А то еще откопают в истории какого-нибудь королишку-домоседа, который носа на улицу не высовывал, и заставят меня брать с него пример. Тогда все пропало! И никакого письма Фелек не получит».

      Матиуш был способный, но главное – не способности, а сильная воля и упорство.

      «Через месяц напишу Фелеку первое письмо», – решил он про себя. И, несмотря на разные помехи, ровно через месяц письмо было готово.

      Дорогой Фелек,

      я уже давно смотрю, как вы играете во дворе. Мне очень хочется поиграть с вами. Но мне не позволяют, потому что я король. Ты мне очень нравишься. Напиши, кто ты, я хочу с тобой дружить. Если твой отец военный, может, тебе разрешат приходить иногда в королевский парк.

      Король Матиуш

      Тревожно билось у Матиуша сердце, когда он подозвал Фелека и просунул