Портрет дамы с жемчугами. Кан Кикути

быть, вы тоже ранены?

      – Нет, к счастью, даже не поцарапало.

      – А что с этим студентом?

      – Он сильно пострадал. Наверное, не выживет. Так жаль его!

      Но Сидзуко в этот момент с ужасом думала об опасности, которой чудом избежал ее муж, и не сводила с него испуганного взгляда.

      Беспокойство жены передалось Синъитиро. Ему стало казаться, что случившееся с юношей несчастье касается и его самого, и жены, что с той самой минуты, как он взял часы и записную книжку, злой рок, тяготевший над погибшим, будет преследовать его и Сидзуко. И Синъитиро, так страстно мечтавший о встрече с женой, сейчас не мог найти для нее ни одного нежного слова.

      Супруги, оба бледные, молча сидели друг против друга. Пожавшие в кармане у Синъитиро часы представлялись. ему чем-то зловещим.

      Похороны

      Токийские газеты подробно писали о трагической гибели юноши. Синъитиро не ошибся: его случайный попутчик и в самом деле оказался старшим сыном барона Аоки. Имя Синъитиро, к его удивлению, нигде не упоминалось, и он почувствовал некоторое облегчение.

      На другой день – это как раз был день похорон – Синъитиро привез жену в Токио. Хоронить юношу должны были на кладбище Аояма. Синъитиро не собирался никому рассказывать о том, что провел с погибшим последние минуты его жизни, но на похороны он решил пойти во что бы то ни стало. Юноша скончался у Синъитиро на руках и теперь казался ему самым близким другом. Он не мог без слез вспоминать об Аоки. Таинственные узы, казалось, связывали Синъитиро с несчастным, хотя никого из его родных он не знал.

      Была еще одна причина, заставившая юношу пойти на похороны. Там, конечно, будут близкие юноше люди: сестры, женщина по имени Рурико, владелец или владелица часов и, наконец, возлюбленная (разумеется, если она была у него). Кто-нибудь из близких непременно укажет Синъитиро владельца часов.

      Погода стояла ясная, такая, как обычно бывает в начале лета. В небе, пронизанном ярким светом, медленно плыли по-летнему пышные облака. Все вокруг так и дышало свежестью. Только грустная процессия на кладбище омрачала этот ясный, исполненный радости день.

      Узнав о безвременной кончине юноши, многие пришли проститься с ним. Синъитиро приехал на похороны ровно в три часа, как и было назначено, но у кладбища уже стояла целая вереница машин и рикш с колясками. Собралось человек пятьсот, а машины и коляски все прибывали и прибывали.

      Отец погибшего – председатель одной из фракций Верхней палаты – был человеком влиятельным, и на похороны приехали почти все видные политические деятели. Синъитиро сразу узнал графа Т. и начальника морского штаба адмирала С, министра связи, засунувшего в рот чуть ли не полсигары и чему-то громко смеявшегося. Он беседовал с бароном Г., объездившим всю послевоенную Европу и теперь дожидавшимся случая, чтобы начать политические интриги. Присутствовал здесь и премьер, министр внутренних дел и военный министр, крупные финансисты. Однако никого из знакомых Синъитиро здесь не было.

      Синъитиро