Страшные сказки. Осенний сборник историй. Евгения Чеширская

над нами жили исключительно пожилые люди, у которых дети, если и были, то в силу возраста уже не ревели белугой навзрыд. А на этаже под нами… вообще никто не жил – там кто-то умный тоже устроил себе арт-пространство без шума и соседей, выкупив все, отремонтировав, но так и не заехав по неизвестной причине.

      Но мы свое детище терять не хотели никак, так что, прикинув, как далеко может распространяться звук, прошлись еще и по остальным соседям. И, да, как вы, наверно, уже догадались – ни у кого в доме НЕ БЫЛО детей! А на вопросы про плач соседи просто крутили пальцами у висков, мол, что с этих творческих, чокнутых, взять.

      Ситуация приобретала какой-то просто критический оборот. Чтобы раз и навсегда убедиться, что дело не в соседях, мы установили дежурство, и по очереди обходили квартиры по ночам, прислушиваясь к каждой запертой двери – а ну как врут, да рыдают? Но, нет, из всех квартир доносилась исключительно тишина. Только вот так не бывает же, чтобы звук был, а его источника не было. И мы стали прослушивать стены.

      Если честно, в тот момент, когда за несущей стеной между моей комнатой и общим коридором, раздался четкий звук все того же плача, у меня на голове зашевелились волосы. Потому что стена эта была обшарена мной вдоль и поперек еще на этапе ремонта, и я могла точно сказать, что никаких воздушных прослоек или вентиляции в ней просто не было. То есть, звук шел именно ОТ СТЕНЫ, а не от соседей, как мы считали раньше. То, что плакало по ночам, было В СТЕНЕ, внутри нее…

      Если бы меня тогда спросили, чего я боюсь сильнее – штрафа от продюсера или неизвестной хрени в стенах, я бы… А вот честно, не знаю, что ответила. С одной стороны мы рисковали попасть на деньги, а с другой… Лично в моей картине мира стены никогда не плакали. Еще и так пронзительно, буквально ввинчиваясь в мозг, как от сильной боли…

      По-хорошему надо было собрать вещи и валить куда подальше. Но проект было жалко, сил наших было жалко, так что мы остались. И занялись тем, чем никогда в жизни не думали заниматься – устроили регулярные сеансы экзорцизма. Ну, вернее, брали из сети обряды по изгнанию нечисти, не слишком веря и понимая, что именно мы делаем, и повторяли их по очереди, в надежде, что какой-то из них сработает. Ночевали тоже исключительно вместе, потому что… страшно было, да. Жутко просто. В основном от бессилия, противного понимания, что в случае реальной опасности мы ничего не сможем сделать.

      В конце концов после очередной бессонной ночи я просто сломалась. Мне уже не хотелось ничего, даже страх куда-то пропал. Не зря ведь говорят, что самая страшная пытка – это пытка бессонницей. В этом критическом для себя состоянии я просто схватила первое попавшееся – большой топорик для мяса (он в ту пору все время лежал у меня под кроватью) – и пошла лупить по стене в надежде, что это НЕЧТО заткнется, наконец.

      Как оказалось, не всю стену я проползла с мастерком в руках. Старые перекрытия никто и не подумал менять, новую звукоизоляцию положили поверх них, потом отштукатурили бутерброд и сдали нам. Когда штукатурка отвалилась,