Списанная торба. Елена Касаткина

перехватило. Она тяжело задышала и закрыла руками лицо. Она не плакала, просто не хотела видеть этот мир, мир который без очков она и так почти не видела.

      – Ну нет, только не реви. – Он погладил её спину, но она дёрнулась от него, ударившись коленкой о «бардачок». От удара крышка откинулась, и на пол вылетел розовый блокнот.

      Ванька наклонился, подобрал блокнот, положил его назад в «бардачок» и захлопнул крышку.

      – Могу я что-то для тебя сделать?

      – Да, – сухо ответила Лола и оторвала руки от лица. – Купи мне мороженое.

      – Что?! – удивился Ванька. – Мороженое? – Он глянул в сторону парка. – Сейчас, подожди.

      Он вышел из машины и пошёл по аллее, огибающей парк.

      10 минут. У неё было 10 минут. Может 15, но не более. Лола вынула из сумки очки, надела, толкнула коленкой крышку бардачка и из открытого зева достала розовый блокнот. Пробежала записи глазами. Закрыла и положила блокнот в сумочку. Потом оглянулась и, не заметив никого поблизости, быстро стянула с себя трусики. На белой ткани просматривались розовые следы потерянной вчера невинности. Торопливо запихнула трусики в «бардачок» и захлопнула крышку.

      Когда из-за поворота с мороженым в руках показался Зорькин, Лола открыла дверь и, придерживая руками юбку, выбралась из машины.

      – Вот. – Ванька протянул мороженое.

      – Ммм, крем-брюле! – улыбнулась. – Спасибо! Люблю крем-брюле.

      – Мир? – неуверенно спросил Ванька.

      – Ага, – лизнула мороженое. – Ну ладно, я пойду.

      – Может тебя подвезти куда-нибудь? – косясь на часы, спросил Ванька.

      – Не надо. Я уже приехала. Пока. – Лола крутанулась на каблучке и пошла, покачивая бедрами, прочь.

      Глава пятая

      Бесчисленные стада скрученных жгутом свинцово-серых облаков меланхолично проплывали мимо крохотного, запылённого временем окошка старого барака, времён, как шутил Ванька, первой империалистической.

      – Вот это да! Как ты такое провернула?! Как тебе только в голову пришло? А если бы он не простил?

      Рита Петрова в голубом прозрачном пеньюаре восседала на огромном немецком чемодане, обклеенном «переводилками» с некрасивыми немецкими девушками. Девушки были красивыми ровно до момента появления в жизни Алексея Петрова Риты и, конечно, соперничать с ослепительной русской красотой не могли.

      – Простил? Ха! За что? – Лола два раза присела, разминая боль в коленях.

      – Ну как?! Ты сорвала ему свадьбу!

      – Он сам себе её сорвал. И прекрасно это понимал. Да и она хороша. Невинная овечка. Испытание устроила. Целочку свою берегла. С ней и осталась. Так что никто не в накладе.

      – Ну, знаешь, я до свадьбы с Лёшкой тоже не спала. – Рита обижено выпятила сочную губу.

      – Ты – другое дело, не сравнивай, ты в другом городе жила, у вас романтика и всё такое. – Лола подобрала с соседнего чемодана свёрнутый в рулон дивандек, тряхнула. – Тяжёлый, зараза. Помоги!

      Всколыхнув волну оборок,