Миры за углом. Сергей Гришин

не ответил. Махнув приятелю рукой, он зашёл внутрь. Удивительно уютным оказался этот небольшой магазинчик. Стеллажи с книгами и периодикой занимали весь первый этаж, горной цепью возвышаясь над долиной из диванчиков и журнальных столиков перед стойкой продавца.

      – Здравствуйте, – словно колокольчик прозвенел из-за стеллажа с фантастикой.

      – Си бемоль, – уже совершенно уверенно кивнул Марк и поспешно повернулся к появившейся из глубины магазина рыжеволосой девушке с сияющими голубыми глазами: – Добрый день, прелестная хозяйка! Вы просто обворожительны!

      Девушка густо покраснела но, скрываясь за своей конторкой, всё-таки произнесла:

      – Если будет нужна моя помощь – обращайтесь.

      – Это не просто си бемоль. Это – си бемолище! – Марк встряхнул головой.

      – Мне тоже нравится, – улыбнулся Колян. – Очень душевный бемольчик получился.

      Глава 7, в которой появляется художник

      Кровать остановилась у какого-то ветхого сарая с разукрашенными граффити стенами.

      – Где это мы? – удивился Марк. В его представлении подобное место никак не могло существовать в этом идеализированном Мире.

      Тая ничего не ответила. Осторожно спустилась с самодвижущейся кровати, сделала пару неуверенных шагов.

      – Ты как? – вроде бы участливо поинтересовался спутник. Но тут же всё опошлил: – Сдаётся мне, подобной качки эта кровать ещё не испытывала.

      Девушка вытаращила на Марка слегка мутноватые глаза и покраснела. Она пыталась найти слова, чтобы осадить нахала, но только беззвучно открывала и закрывала рот. Спутник же с совершенно невинным видом осматривал постройку.

      С немелодичным скрипом отворилась неприметная дверь. Оттуда, покачиваясь, вышел жутко худой непонятного возраста человек в мятой клетчатой рубахе и с зелёными взъерошенными волосами. Подняв взгляд, он уставился на прибывших.

      – Таська, ты, что ли? – зеленоволосый подошёл и теперь подслеповато рассматривал рыжую девушку. – Не изменилась. Разве что веснушек чуть больше стало,– констатировал он и повернулся к Марку: – А это ещё что за кекс?

      – Кекс? – удивился тот. – Мне шаурма больше нравится. Питательней, – и, приподняв бровь, заметил: – А ты, значит, ре бемоль.

      – Ребе Моль? Я что, на еврея похож? – зеленоволосый нахмурился.

      – Марк, – усмехнувшись, протянул руку белоголовый.

      – Зеленуха, – ответил на рукопожатие туземец. Рука его была жилистой и сухой. – Ладно, что тут стоять. Пойдём внутрь. Только учтите, у меня не прибрано.

      Тая последовала за ним, не обратив внимания на вопросительный взгляд спасителя. Марк хмыкнул и тоже зашагал в сторону жилища местного зеленоволосого чуда.

      Внутри сарая было просторно, но столь захламлено, что приходилось следить, куда ставишь ноги. Довольно пыльно, но эта пыль словно являлась частью фактуры. Повсюду висели, стояли или просто валялись картины. На холстах, на фанере, на стенах, на бумаге альбомной, блокнотной, наждачной, туалетной…

      – Какая трудоспособность у человека, –