Страшные истории Сандайла. Катриона Уорд

и возмущения Колли. – Ты что, забыла, мы же ведь в Онести.

      – Нет, не забыла, – отвечаю я, хотя она права. Я просто немного растворилась в прошлом. А может, и в будущем, поди теперь узнай.

      По обе стороны безлюдной автострады вокруг нас высятся развалины Онести, чем-то напоминающие скелеты. Мы всегда останавливаемся здесь по пути в Сандайл. Такова традиция. Поэтому я съезжаю на обочину и выхожу, а вслед за мной и Колли. Из земли торчат покрытые ржавчиной здания и какие-то машины, отбрасывающие в коротких зимних сумерках длинные тени. Воздух стылый. Покрытый коростой металл озарен косым светом.

      Городок Онести был основан в 1870 году. В свое время в нем насчитывалось три тысячи жителей. Но когда железная дорога изменила свой пустынный маршрут и свернула в сторону Палм Спрингс, он благополучно скончался. Теперь от Онести осталась лишь проходящая по нему старая автострада, груды вывороченных балок и зазубренные жестяные крыши. На фоне розового заката чахлыми силуэтами выделяются брусья и стропила.

      – Ничего не трогай, – по обыкновению говорю я.

      У Колли напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

      – И не подходи близко к домам.

      Большинство из них уже обрушились, другим осталось стоять всего ничего. Колли что-то мне кричит и несется к руинам. Она обожает здесь бывать.

      Колли

      «Ну как, нравится?» – шепчу я Бледняшке Колли. «Ничего», – отвечает она, хотя я знаю, что городок ей по душе. Ее силуэт светится и пульсирует от удовольствия, сквозь голову проглядывает сияющая звезда.

      Щенок Дампстер принюхивается и машет хвостом. Затем прыгает и в слабеющем свете мчится к развалинам. Я свистом подзываю его к себе – не хочу, чтобы он здесь отстал. Его косточки у меня в рюкзаке, но каковы будут правила, если мама увезет меня отсюда без него? Так рисковать нельзя.

      Я оглядываюсь назад убедиться, что мама не видела, как я свистом подозвала воображаемого щенка. Все эти дни она наблюдает за мной с повышенным вниманием. Но в этот момент лишь закусила губу и смотрит перед собой невидящим взглядом.

      Я бреду по Онести. Взгляд падает на камин без стен, наполовину занесенный песком. Потом на рухнувший телеграфный столб, разломившийся в длину пополам и побелевший от непогоды. Чуть дальше виднеется лестница, ведущая в никуда, на досках которой гниль образовала изящное кружево. Но то, что приводит меня в особый восторг, прячется в зарослях лебеды.

      Я тихонько обползаю их стороной, будто они могут меня услышать. Вот он. В земле широко зияет шахтный ствол. Небольшой, примерно шесть на шесть футов. Его черная пасть – на дне маленького кратера в виде воронки. Со стороны может показаться, что шахта засасывает прямо в себя окрестные камни и гравий. Склон воронки крутой и все время осыпается, подходить к нему не хочется – можно провалиться вниз. Я пинаю небольшой камешек. Он подпрыгивает, катится по наклонной плоскости, попадает в отверстие и исчезает во тьме. Шахтные стволы наподобие этого называют порталами. Какое правильное