Песочный город. Роман Анатольевич Радченко

зомби, она пыталась перебирать ногами, хотя ещё висела у меня на шее. Денис, потея в куртке, воровато огляделся.

      Тишина, деревья, сухие кусты, электростолбы тянутся вдоль дворов. Земля засыпана жёлтыми листьями, под ногой чавкнуло. Старенький когда-то красный деревянный заборчик. Вадим перегнулся через калитку, щелчок, и та отворилась внутрь. Наша процессия последовала во двор.

      Дом был простенький, ветхий, с выцветшим крыльцом. Двор кое-где порос сухой травой, несколько раскидистых деревьев, на одном из них маленькие красно-жёлтые яблочки. Справа у забора серая будка холодного туалета. Слева ещё постройка – то ли кухня, то ли баня. У крыльца основного дома старенький продавленный диванчик, за углом чурка и колун в ней. Дрова колят? Ну да, земля там засыпана щепой, свежей и не очень. За домом виден край гнилого сарая, вокруг него нагромождение рухляди, выглядывает ржавое колесо велосипеда, поваленная огромная бочка с облупившейся зелёной краской, диски автомобиля, тоже ржавые, деревянная растрескавшаяся дверь, лопаты, и кажется, грабли…

      – Привет, ребята. – Со стороны дома шла дородная румяная тётка лет пятидесяти в накинутой сверху простенькой рыжей шубке. Тётка вытирала руки большим полосатым полотенцем. – Я – Маргарита Павловна. Вы тоже выжившие? Совсем худые. А это что?

      Она подошла вплотную и озабоченно заглянула в лицо зомби.

      – Бедненькая, что с ней?

      Тётка погладила замарашку по плечу, приподняла лицо за подбородок. Зомби шмыгала носом и рассеянно моргала.

      – Здравствуйте, – отозвался я. – Не знаю, нашли такой.

      Маргарита Павловна продолжала с жалостью разглядывать девушку.

      – Какая замученная. Чего ж вы так с ней? Ну-ка, дай.

      Она перехватила у меня девушку, зомби пыталась цепляться за мой свитер и захныкала чуть сильнее.

      – Она недоразвитая у вас, что ли?

      Я пожал плечами:

      – Говорю же, такой нашли. Стресс, наверное.

      – Здоров, мужики. – На крыльце показался пожилой усатый мужчина, скорее дед. Он сильно дымил папиросой и был одет просто, по-деревенски – в тёплую клетчатую рубашку, заправленную в старые, потёртые штаны.

      Мы поздоровались за руку, его ладонь была крепкой, дублёной. Деда звали Саныч.

      – Городские? – спросил он. – Что-то нечистое творится.

      – А вы не знаете, что происходит?

      – Вадя у нас учёный, – ответил дед, окутываясь дымом. – Разберётся.

      – Её надо отпаивать, – причитала Маргарита Павловна, хлопоча над несчастной девушкой.

      Саныч с готовностью отбросил окурок, отправился в дом, глянув приглашающе. Они и Маргарита Павловна с девушкой на руках скрылись внутри. Мы с Денисом пошли за ними, неловко переглядываясь. Вадим остался в автобусе, он скрылся в салоне, оттуда позвякивало железом.

      Гниловатые ступеньки скрипнули под ногами, нам пришлось пройти через сени. Уже в них ощущалось тепло, шедшее из открытой двери.

      В прихожей было тесно, все мы пятеро какое-то время неуклюже там топтались.

      – Тапочки