Песочный город. Роман Анатольевич Радченко

ни одна модель не понравилась. Когда я начал терять терпение, он с грохотом выволок с нижней полки огромный переносной прожектор килограмм на двадцать. Отговорить не удалось. Мы стали искать, где вставляются батарейки, и конечно, не нашли.

      – Он заряжается от розетки или генератора, – предположил я.

      Дэн спросил, в каком отделе генераторы, мне это всё надоело.

      – Делай, как хочешь, я пошёл.

      Напарник ворчал, но поплёлся следом, волоча агрегат, но скоро на пути бросил.

      Нужно было подняться на третий этаж, я точно помнил – есть обычная лестница. Но где? Пришлось идти к эскалатору. Пока взобрались по его огромным ступеням, изрядно запыхались, но пришлось ещё побродить минут сорок между холодильников и аудиосистем. Когда я начал терять терпение, в углу на стенде нашлась небольшая газовая плита. Я забрал её, оторвав ценник.

      – А баллоны? – спросил Денис.

      С баллонами вышла накладка. Они, конечно, есть, но в каком отделе, на каком этаже?

      – Съездим на рынок, – отмахнулся я.

      Мы спустились по огромным ребристым ступеням. Я держал плиту подмышкой и фонарик в правой, ступал осторожно, держась за поручни. Денис шёл сзади, и едва ли был так же внимателен, потому что на середине пути грохнулся на меня, я едва не перелетел за перила. Дёрганый луч фонаря высветил провал метров десять глубиной, эхо моей ругани долго носилось по этажам.

      К счастью, ничего из трофеев не пострадало, и мы всё ж добрались до внешних дверей. Дневной свет с прозеленью больно ударил по глазам.

      Денис в этот раз не спешил к машине – забыл, видимо, об угрозе сверху. Я украдкой поднял глаза, но планеты не нашёл – наверное, скрыли облака.

      Когда мы дотопали до парковки, раздались странные звуки. Нечеловеческие скрежет, писк – волосы поднялись на затылке. Стиратели? Разом побледнев, Дэн вцепился в мой рукав, отчего тяжёлая плита едва не выскользнула.

      Слева по дороге приближалось нечто, через полминуты оказалось грязно-белым микроавтобусом. Чем ближе, тем больше жуткие звуки походили на песню, я даже разобрал голос исполнителя. Девушка бодро выкрикивала попсовые строчки – то ли «Тают губы», то ли «Вспоминай о ночи», что-то такое, проходное, что завывает из каждого утюга, а через месяц пропадает навсегда.

      Меньше всего я сейчас готов был услышать подобную песню, ещё и орущей на всю улицу. Музыка отражалась от мрачных домов, звуки обгоняли друг друга, накладывались, превращаясь в какофонию.

      5. Островок жизни

      Автобус сбавил скорость, и песня стихла – видимо, водитель выключил. Медленно, медленно белая газель доползла до лестницы, мы с Денисом глазели, будто на новогоднюю ель среди кладбища. Я даже забыл о тяжёлой плите, пока рука не онемела.

      За рулём был заросший неровной щетиной мужчина в поношенном свитере. Очки с диоптриями и тёмными дужками сидели криво, создавая образ слегка помешанного