Российское налоговое право. Данил Винницкий

самом общем, «чистом» от случайных проявлений виде. Однако, в данном случае, не слишком ли мы все упрощаем абстракциями подобного рода? Если бы другие отрасли российского права пошли по пути, проложенному финансовым правом, то, возможно, мы могли бы столкнуться с трактовкой предмета гражданского права как «отношений по приобретению, использованию и распоряжению имуществом в целях удовлетворения частного интереса…» и т. п. Но какова в действительности степень теоретического и практического значения подобных триад? Думается, что «срок службы» данных категорий ограничен во времени. На этапе, когда можно уже говорить о сформированности науки финансового права и о высоком уровне ее развития, перечисленные категории нуждаются в переосмыслении и существенной корректировке своего содержания.

      Какая же категория должна выполнять роль базовой в финансово-правовой науке в настоящее время? Ответить на этот вопрос пока не просто, но можно предложить некоторые направления для поиска решения этой проблемы. В юридической науке должен быть внимательно рассмотрен вопрос о месте финансового права и его крупнейших подразделений (налогового и бюджетного права) в системе российского права на современном этапе. Наша точка зрения на этот счет состоит в том, что финансовое право обладает признаками комплексного образования (отрасли), или, говоря точнее, – выступает как надотраслевая система, призванная обеспечить эффективное взаимодействие и координацию охватываемых им самостоятельных отраслей (налогового и бюджетного права) и некоторых правовых институтов. Единство финансового права как комплексного образования обеспечивается факторами особого порядка, обусловленными необходимостью координации юридических средств, используемых для достижения отдельных целей, стоящих перед отраслями и институтами, входящими в его состав. Эту объединяющую и координирующую функцию финансовое право может выполнить лишь во взаимодействии с иными науками: политологией, экономикой, социологией и т. д.[166] Таким образом, разрабатываемая базовая категория финансово-правовой науки должна отражать комплексный характер этой отрасли знаний; предполагать, исходя из своего содержания, необходимость именно комплексного (юридического, политического, экономического и т. д.) подхода к проблеме публичных финансов[167]. Полагаем, такими объединяющими категориями могут выступать понятия «общественные (коллективные) потребности» и «публичные денежные фонды».

      Первая, наиболее абстрактная категория («общественные (коллективные) потребности»), отражает конечные цели существования публичных финансов и самого государства, обозначая политический и экономический выбор общества. Базируясь на данных экономических, политических и социологических наук, она вместе с тем должна выражать собой конституционно-правовые основы финансового права. Категория «публичные денежные фонды» способна выступать именно как системообразующая

166

В связи с этим глубоко права М. В. Карасева, обращая внимание на особую взаимосвязь финансового права и политики и определяя его (финансовое право) как политически «напряженную» отрасль права (Карасева М. В. Финансовое право – политически «напряженная» отрасль права // Государство и право. 2001. № 8. С. 60–67.).

167

В науке давно отмечена необходимость координации экономических и правовых исследований в сфере финансов: Ровинский Е. А. Социалистические финансы и финансовое право // Советское государство и право. 1980. № 8. С. 43–48. Возможно, настало время для нового уровня интеграции усилий экономических, юридических и политических и иных наук в исследовании этого феномена в рамках единой дисциплины – «Публичные финансы». Однако такой подход не означает подчинение юридической составляющей указанной научной дисциплины экономическим подходам. Иные предложения на этот счет в свое время высказывались экономистами. См.: Ровинский Н. Н. О финансовом праве (предмет, система, источники и место среди других отраслей советского права) // Научные записки. Всесоюзный заочный финансово-экономический институт / Отв. ред. В. М. Бузырев. Вып. 1. М., 1946. С. 73.