субъектов отрасли. Так, в административном праве определяется круг субъектов, осуществляющих административное управление (органы власти), и круг «администрируемых» субъектов; в уголовном праве определяется круг субъектов, представляющих государство и осуществляющих функции уголовного преследования, и круг субъектов, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности, и т. д. Сходная ситуация имеет место и в частноправовых отраслях, в которых присутствуют публичные начала, например, в трудовом праве
[198]. Очевидно, что такая
ролевая дифференциация не должна нарушать единства института отраслевой правосубъектности. Однако выполняется ли это условие в финансовом праве? Если обратиться к финансовым отношениям и попытаться выделить их типичных участников, то получим весьма пространный перечень: распорядители и получатели бюджетных средств, органы, исполняющие бюджеты, представительные органы власти и иные участники бюджетного процесса; налогоплательщики, налоговые агенты и налоговые органы; организации, осуществляющие банковскую деятельность; органы валютного контроля, агенты валютного контроля и лица, совершающие валютные операции; эмитенты государственных и муниципальных эмиссионных ценных бумаг и их владельцы; страховщики, страхователи и застрахованные в сфере обязательного государственного и муниципального страхования и пр. В законодательстве РФ нет
общих критериев для характеристики правосубъектности указанных «действующих лиц». Широчайший субъектный состав, различия в правовом положении отдельных субъектов, способность одних и тех же субъектов выступать в различных финансовых отношениях в совершенно разных качествах («ролях») и т. д. не позволяют, по нашему мнению, обеспечить единство института отраслевой финансовой правосубъектности. Подчеркнем, на этом фоне содержание финансовых отношений оказывается еще более многообразным. В целом же многообразие типовых моделей финансовых правоотношений затрудняет и в значительной степени делает в принципе невозможным на современном этапе выделить
единое типовое финансовое отношение, которое бы образовывало ядро предмета правового регулирования финансового права (своеобразный центр притяжения для иных финансовых отношений вспомогательного и обеспечительного характера).
Конечно, поднявшись на высокие уровни абстрактных обобщений, можно увидеть определенные общие черты всех финансовых отношений. Во-первых, одним из участников финансового отношения всегда является государство, муниципальное образование или их уполномоченный орган (органы). Во-вторых, содержание любого финансового правоотношения характеризует наличие властных полномочий, по крайней мере, у одного из его участников. В-третьих, основания возникновения, изменения и прекращения данных отношений определяются, как правило, императивно. Однако эти выводы обобщающего характера могут быть в равной степени распространены практически на все разновидности публично-правовых отношений. Четвертым моментом, традиционно
