Под знаком ЗАЖИGАЛКИ. Олег Самов

фраз о недопустимости нахождения заведений, развращающих незрелые девичьи головы, рядом с образовательным учреждением, несущим «доброе и вечное» молодой поросли. Оттуда – слёзное письмо в администрацию губернатора города. И всё, вендетта свершилась, клуб был закрыт. Финал: мстительная ухмылка ректората.

      На самом деле, как философски подумали хозяева клуба, всё, что ни делается, – всё к лучшему. Бизнес должен строиться не от источника рабочей силы, а от клиента, как глубокомысленно вещают Майк Микаловиц и Крис Гильбо (в универе их читать было, видимо, некому). И стриптиз-клуб переехал на сто метров подальше от универа и настолько же ближе к двум офисам синего газонефтяного гиганта.

      Напротив него на Большой Морской, в розовом бизнес-центре «Сенатор», уселись юристы корпоративного центра, а ровно через дорогу, в сером угрюмом каменном доме, расположилось несколько дочек нефтяной компании. Фасад, выложенный нарочито грубыми большими каменными блоками, с огромными восьмиметровыми арками дверей и небольшими угловатыми окнами, скорее, напоминал замок угрюмого рыцаря, которому пришлось по просьбам своей свиты – любителей развлечений, чьи каменные головы кривлялись со стены прохожим, – несколько увеличить бойницы стен и превратить их в окна.

      Массивный каменный геральдический герб, несмотря на отсутствие полагающихся в таких случаях оскалившихся львов, распростёрших крылья орлов или свободно гуляющих на своих двоих медведей (что наиболее характерно для России), содержал вензель из загадочных букв «РТПБ», которые ниже, на огромной деревянной двери (вырубленной, как и все окна в Европу, одним топором), расшифровывались как «Русский торгово-промышленный банк», написанный через «i» и «ять». Самого банка не было в замке уже больше ста лет, но это не помешало Комитету по охране памятников Петербурга строго заявить, что без этой надписи дом прожить не сможет ни дня.

      Каменные рога изобилия, венчающие вместо весёлых зверюшек герб одинокого рыцаря, наполненные крупным виноградом, какими-то фруктами, призванными символизировать изобилие одинокого рыцаря, на самом деле намекали на изобилие нескольких удельных князьков нефтяной компании, окопавшихся тут со своей многочисленной челядью, количество которой упрямо росло год из года, несмотря на все строгие указания из корпоративного Центра.

      Расположение «Максимуса» в следующей парадной – в десяти метрах от входа в офис на Большой Морской – было и удобным, и одновременно крайне неудобным. С одной стороны, всегда можно было вечером, возвращаясь с работы из офисов на Почтамтской или Мойке, пройтись по Большой Морской в направлении этого офиса, – мало ли, появились какие-то дела здесь и нужно зайти и что-то обсудить (благо большинство коллег-управленцев не относилось к категории стартующих с работы в ровно в 18.00).

      Всё осложнялось, когда ты подошёл к входу в офис. Поток спешащих по домам коллег ослабевал после семи, превращаясь в тонкую струйку, но полностью