Смок Беллью. Смок и Малыш. Принцесса (сборник). Джек Лондон

прекрасно понимал, что они едва задевают воду.

      Проработав таким образом около трех часов, Спраг поднял свое весло и заявил, что им необходимо вернуться обратно в устье реки и отдохнуть. Стайн поддержал его, и пройденные с таким трудом мили пропали даром. Такие же безрезультатные попытки повторились на второй и на третий день. В устье реки скопилось множество лодок, беспрерывно прибывавших со стороны Белой Лошади, и из них образовалась целая флотилия в двести с лишним судов. Каждый день к ней присоединялось еще сорок или пятьдесят новых лодок, но только две или три из них добрались до северо-западного берега озера и не вернулись обратно. Озеро начало постепенно покрываться льдом, который тонким пластом тянулся от одного водоворота к другому, образуя хрупкую ледяную цепь. Со дня на день можно было ждать полного ледостава.

      – Мы, несомненно, добрались бы сегодня до того берега, будь с нами настоящие люди, а не эти лоботрясы, – сказал Кит товарищу на третий день вечером, когда они сушили у огня свои мокасины, – надо же им было поворачивать обратно. Еще час – другой, и мы пристали бы к западному берегу. Это… это просто слюнявые младенцы, право.

      – Верно, – согласился Малыш. Он протянул к огню свой мокасин и погрузился в короткое раздумье. – Послушай, Смок! До Доусона еще несколько сот миль. Нужно придумать что-нибудь, если мы не хотим замерзнуть тут. Что ты скажешь?

      Но Кит только выжидательно смотрел на него.

      – В сущности, эти слюнтяи в наших руках, – продолжал Малыш. – Они, правда, могут приказывать нам и сорить деньгами, но все же они, действительно, не больше чем сопляки. Если мы хотим добраться до Доусона, нужно самим позаботиться об этом.

      Они обменялись многозначительным взглядом.

      – Идет, – сказал Кит, скрепляя договор пожатием руки.

      Под утро, задолго до восхода, Малыш подал сигнал к действию.

      – Вставайте! – завопил он. – Шевелитесь вы, сони! Вот ваш кофе. Живо глотайте его! Мы сейчас трогаемся в путь.

      Как ни ворчали и ни плакались Спраг и Стайн, их все же заставили сесть в лодку на два часа раньше обычного. Ветер дул еще сильнее, чем накануне, и лица путников вскоре покрылись изморозью, а весла отяжелели от льда. Целых три часа все четверо выбивались из сил – один рубил лед, другой управлял рулем, а двое гребли. Через определенные промежутки они сменяли друг друга. Северо-западный берег казался уже совсем близко, но ледяной ветер задул еще сильнее, и Спраг положил весло в знак того, что сдается. Малыш подскочил к нему, хотя отдых его еще только начался.

      – Рубите лед, – сказал он, протягивая Спрагу топорик.

      – Но к чему это? – заскулил Спраг. – Все равно ничего не выйдет. Нам придется вернуться.

      – Нет, этого не будет, – ответил Малыш. – Мы пойдем вперед. Рубите лед, а когда вы почувствуете себя лучше, можете выругать меня.

      Они прошли через адские муки холода и усталости, но все же добрались до берега; однако он оказался сплошь загроможденным обломками скал и утесами, так что пристать