Талисман. Стивен Кинг

до него не доходит. Это было похоже на макароны, которые никак не наматываются на вилку. Долины существуют – он сам в этом убедился. Это и радовало, и огорчало его. Долины – совершенно реальное место, и он должен отправиться туда. Даже если он ничего до конца не понял, даже если он – одинокий странник, все равно он должен. Не все, что ему предстоит сделать, будет иметь отношение к его маме. «Талисман», – повторил он, пробуя на язык и словно овеществляя это слово, и перешел через Центральную набережную. Джек прыгнул на ступеньки, которыми начиналась дорожка, ведущая в гостиницу. Темнота в «Альгамбре» и гром закрывающейся двери напугали его. Коридор был похож на длинную пещеру. Казалось, здесь не обойтись без огня. Бледный портье высился над длинным столом, уставившись на Джека своими абсолютно белыми глазами. Джек читал в них слишком многое. Он отвернулся и пошел дальше. Безмолвное послание водянистых глаз делало его сильнее, потому что оно было насмешливым и оскорбительным. Он подошел к лифту неторопливо, гордо выпрямившись.

      Якшаешься с черномазыми? Позволяешь себе обниматься с ними, да?

      Лифт опустился, как большая тяжелая птица. Двери раскрылись, и Джек вошел внутрь. Он нажал кнопку «4». Портье продолжал разглядывать его своим колючим взглядом.

      Тебе нравятся негры? Они черные и горячие. Вот что тебе нужно?

      Двери лифта наконец-то закрылись, и Джека слегка придавило к полу. Лифт поехал вверх. Джеку казалось, что весь воздух первого этажа пропитан ненавистью. Лифт поднимался, и дышать становилось все легче. Теперь все, что ему оставалось сделать, – это сообщить матери, что он отправляется в Калифорнию. Один.

      …не подписывай дяде Моргану никаких бумаг…

      Выйдя из лифта, Джек впервые задумался, понимал ли Ричард Слоут, что представляет собой его отец.

      2

      За длинной галереей картин, которые все, как одна, изображали суденышки на бурном море, находилась дверь с номером 408. Она открылась, показав край выцветшего ковра. Солнечный свет, падающий из окна в зале, прямоугольником застыл на стене.

      – Мама! – позвал Джек, входя. – Мне нужно с тобой…

      В комнате никого не было.

      – …поговорить, – закончил он. – Мама?!

      В комнате был беспорядок – перевернутая пепельница, недопитый бокал с водой…

      Джек пообещал себе, что не станет паниковать. Он медленно повернулся к двери в ее спальню. Она была открыта, в комнате царил полумрак – Лили никогда не раздвигала шторы.

      – Мама! Я знаю, что ты здесь!

      Джек постучал в дверь ванной. Никто не ответил. Тогда он вошел. На столике перед ним лежали зубная щетка и расческа со светлыми волосками, застрявшими в ней.

      Лаура де Луизиан! – отчетливо произнес внутренний голос, и Джек поспешно вышел из ванной – это имя ужалило его, как пчела.

      – Нет, только не это, – сказал он себе. – Куда она могла деться?

      Он зашел в свою спальню и окинул взглядом кровать, лежащий на полу портфель, маленькую стопку книг на столе, полотенца, разбросанные у входа в его собственную ванную.

      И тут он снова увидел…

      Морган