Книга всех вещей. Гюс Кейер

лап и сел в него. Из-под шкафа вышла еще одна черная кошка. Задрав хвост трубой, она с мяуканьем направилась к Томасу. И, проходя мимо, потерлась о его ногу. Кошка на глобусе тоже проснулась и лениво посмотрела на гостя.

      Тут в комнату вошла госпожа ван Амерсфорт.

      – Ну вот, а мне кофе, – сказала она, освободила себе другое кресло и села. И посмотрела на Томаса с довольным видом. – Чертовски приятно, что ты ко мне зашел.

      Слово «чертовски» Томаса напугало. Они с друзьями чертыхались вовсю, потому что учились в протестантской школе, но чтобы ругался взрослый, он слышал в первый раз.

      – Мои дети уже давно живут отдельно, а муж…

      Госпожа ван Амерсфорт отпила кофе и посмотрела на Томаса.

      – Ах да, ты же не можешь помнить, – поспешно добавила она. – Ты тогда был маленький. Моего мужа расстреляли.

      – О, – только и смог произнести Томас, потому что не понял, что она сказала.

      – Расстреляли значит: его убили из ружей, – уточнила госпожа ван Амерсфорт. – Он участвовал в Сопротивлении, понимаешь?

      Томас кивнул.

      – Ах вот как, – пробормотал он.

      Он почувствовал ком в горле и пустоту в животе. Такую же печаль, как каждый год в тот день, когда на кресте распинают Христа. Томас всегда радовался, когда все это наконец заканчивалось и Господь в полном здравии воскресал из могилы.

      – Ну-ка, не грусти, – сказала госпожа ван Амерсфорт.

      Она встала и показала гостю маленький чемоданчик. – Смотри, ты видел это когда-нибудь? – И открыла его.

      Томас кивнул. В чемодане был патефон.

      – Я тебе кое-что включу, – объяснила хозяйка. Она энергично покрутила ручку и поставила пластинку.

      Комнату заполнила музыка, прилетевшая словно издалека. Этой музыки Томас никогда не слышал, там было много скрипок. Печаль в горле и животе растаяла и утекла. Томас закрыл глаза, и оттуда из темноты, за веками, к нему вдруг пришел Господь Иисус. Томас испугался не на шутку, но глаз не открывал, ему было интересно, что хочет сказать Господь.

      Иисус улыбнулся и сказал:

      – Больше я не дам себя распять, отказываюсь раз и навсегда. Хватит уже.

      И тут Он пропал, так же быстро, как и появился.

      Это была хорошая новость, в том числе и для учителя Нейнштейна из школы. Значит, ему больше никогда не придется рассказывать эту ужасную историю. Томас чувствовал себя невероятно счастливым.

      – Красиво, да? – шепотом спросила госпожа ван Амерсфорт.

      – Да, – подтвердил Томас. У него опять зашумело в ушах. Глобус начал крутиться вокруг своей оси вместе с кошкой. Он хотел сказать об этом госпоже ван Амерсфорт, но тут увидел, что ее тяжелое кресло, как низкое облако, парит над полом. Только он успел это заметить, как вдруг почувствовал, что его кресло с ножками в виде львиных лап тоже плавно отрывается от пола, как будто кто-то поднимает его сильными руками. Томасу хотелось завизжать от удовольствия,