Дети Доброты. Мила Бачурова

Отбракованных вами – не знаю уж, по какому признаку – младенцев, согласно верованиям Юга, приносит Мать Доброты. И не абы кому, а самым достойным. То есть, самым послушным и благочестивым. С вашей лёгкой руки выстроена целая управленческая система, Вадим Александрович.

      – Какая система? Каких ещё детей? Что ты несёшь?! – Вадим, похоже, рассердился не на шутку. – Прости, Кирюша, но мне кажется, что ты не трезв. Прежде ты не позволял себе появляться здесь в таком виде! Каким образом вы преодолели ворота, запертые на замок, не хочется даже спрашивать.

      – Перелезли, – услышал Кирилл наполненный сарказмом голос Елены Викторовны. – И ты бы видел, с какой сноровкой! Я посмотрела записи с камеры, Дарвин был прав. Теперь у нас есть наглядное подтверждение того, что человек произошёл от обезьяны.

      – Прекрасно, – вздохнул Вадим. – Господи, дожили… Кирюша. Я всё понимаю. Но хочу напомнить, что тебе давно не семнадцать лет! Ты вернулся из дальнего путешествия, ты возбуждён. Но, тем не менее. Советую тебе переосмыслить своё поведение в целом и, в частности, визит сюда – к людям, которые помнят то, каким ты был когда-то и, несмотря ни на что, тебя уважают. В твоём нынешнем состоянии, мы не готовы к дискуссиям, прости.

      – Да никакой я не пьяный! – возмутился Кирилл. Вдруг поняв, что слово в слово повторяет Серого, года три назад впервые заявившегося домой едва стоящим на ногах. И сообразив, что сейчас-то они с Рэдом, конечно, трезвые, однако вчерашний перегар никуда не делся, и в Бункере его точно учуют. – Вадим Александрович! Честное слово, со мной всё в порядке! Впустите нас, пожалуйста.

      Был бы Кирилл один – возможно, его бы впустили. По наступившему молчанию стало ясно, что Вадим колеблется. Но Кирилл был не один. А Рэд из произнесённого Вадимом сделал собственные выводы.

      – Сам-то, не нажравшись – не возбуждаешься, что ли? – презрительно проговорил он. – Или колёса специальные есть, чтобы вставляло?

      – Прекрати, – схватив Рэда за руку, взвыл Кирилл. – Он вообще не о том! Вадим Александрович, поймите…

      – Не уверен, что готов к пониманию. – Голос Вадима будто покрылся коркой льда. Когда Кирилл был маленьким и слышал такой тон, точно знал, что на скорое прощение рассчитывать не стоит. – Приходите, когда протрезвеете. Если, конечно, вообще вспомните, что такая необходимость была.

      – Сейчас и правда не лучшее время для того, чтобы разговаривать, – донёсся из транслятора ещё один голос, примиряющий. Кирилл узнал Григория Алексеевича.

      – Доброй ночи, Кирюша, – сказала Елена. Кириллу показалось, что видит её брезгливо поджатые губы.

      – Доброй ночи, – закончил Вадим.

      И Кирилл не услышал, но понял, что микрофон отключили. Он успел среагировать: поймал Рэда за руку до того, как тот врезал кулаком по транслятору. Сквозь зубы проговорил:

      – Не смей. Уходим.

      В этот раз через забор Кирилл перелез куда ловчее.

      Они с Рэдом отвязали лошадей.

      – Ну? – требовательно спросил Рэд.

      – Не знаю, – честно сказал Кирилл. – Хрень какая-то. Понимаешь…