Торговцы жизнью. Николай Басов

могилы к ним приблизился бакумур. Он даже в ясный день шел так, словно подкрадывался ночью к добыче. Глаза у него сделались совершенно белые от полностью опущенных дневных пленочек, он казался каким-то фантастическим полуденным привидением. Кажется, в испанской мифологии есть такие, подумал Ростик.

      – Придется возвращаться, – обреченно вздохнул Ким. – Рисковать не будем.

      – Что же, все бросим и полетим назад? – спросил Ростик.

      – Зачем же все бросать? Захватим их полетные карты, – с этими словами Ким ловко перегнулся через разбитое лобовое стекло и выдернул откуда-то пачку серой бумаги со странными закорючками, сделанными цветными карандашами. – Они ребятам уже не потребуются, а Дондик нам голову оторвет, если мы без них вернемся.

      Ветерок стал налетать еще живее, еще решительнее. И в нем появилось обещание прохлады, значит, дело повернуло к вечеру. Ростик посмотрел на солнце, жаль, оно тут никогда не клонилось к горизонту, так было бы здорово…

      Антон сел на песок под разбитую лодку, пристроившись в куцей тени. Ким тоже присел на приступку, на которой собирался разместить бакумура. Сопелов отошел на десяток шагов, потом вернулся и пристроился на корточки на самом солнцепеке. Даже бакумур, словно почувствовав, что делать тут больше нечего, подошел и привалился плечом к Киму.

      Возникла тишина. Каждый думал о своем, и в то же время мысли всех кружились над чем-то общим. Ростик дважды открывал рот, собираясь спросить кое-что, но не решался. В одном он был уверен, Ким не просто так волынил.

      – Как их звали? – спросил Ростик наконец.

      Антон посмотрел на него с укоризной, словно Ростик нарушил некий важный договор.

      – Фарид и Рустам. Рустам – брат Гуляб, – ответил Ким. – Оба с детства друзьями были. Лучшие летуны во всей нашей банде. Раньше всех мобилизовались, раньше других выучились… Не расставались никогда.

      – Положим, лучший, наверное, ты, – ответил честный Антон, но уверенности в его голосе не чувствовалось.

      Ростик набрался мужества и решил, что молчать ребятам он не даст, что-то в этом было скверное.

      – А в чем проблема?

      – Гуляб была девушкой Кима, но потом удрала к Фариду. И стала его… – Антон смотрел в сторону. Потом повернулся и резко спросил Кима: – Хочешь, я пойду к ней, чтобы сказать, что они… больше не вернутся?

      Ким мотнул потным чубом.

      – Будет лучше, если пойду я. Мне ведь выпало командовать этими розысками.

      – Ким, – позвал Рост, – я говорил о смерти ребят, наверное, уже десятку матерей и жен. Это Полдневье, тут много людей умерло, и все мы так или иначе умрем.

      – Да, умрем. – Ким вздохнул, поднялся и потопал к своей лодке. На ходу он ответил Ростику: – Понимаешь, в этот поиск должен был пойти я со своим экипажем, и она может вообразить, что я спрятался от смерти за их спинами. Она не простит, а я ничего не сумею объяснить.

      Они стали готовиться к возвращению. Сопелов посмотрел на остающуюся разбитую лодку и вдруг произнес:

      – Может,