Вэй Аймин. Ирина Репек

нашла, лежавшим в подворотне, отказывающимся от вызова скорой помощи.

      – Здравствуйте, Валентина Степановна, – улыбнулся он мне, встал, протянул руку.

      Я, от неожиданности, растерялась, протянула свою; он пожал её, сел обратно за стол, сделал пригласительный жест, указывая:

      – Садитесь.

      За все свои годы я так и не привыкла к тому, что мужчины иногда пожимают мне руку при знакомстве. Это как-то по-европейски. В России, среди женщин, такое приветствие – словом, большая редкость. Но не это выбило меня из колеи.

      – Я не думала, – проговорила я, – что вы работаете психиатром.

      – А еще для вас стало неожиданностью то, что в феврале вы обнаружили меня в подворотне, валяющегося в снегу, почти без сознания? – с усмешкой договорил он за меня, – А теперь я должен вас освидетельствовать на психическую вменяемость?

      Я сглотнула. Он буквально прочитал мои мысли.

      – Не переживайте. Со мной всё в порядке, примите это как… незначительный эпизод из прошлой жизни. Я понимаю, после такого тяжело доверять человеку, но у всех нас бывают трудные моменты, все мы так или иначе сталкиваемся со своими … демонами. И главное научится преодолевать такие трудности. Хорошо?

      – Хорошо.

      – ОК, давайте ваш лист, я подпишу.

      Он взял лист, черканул на нем свою подпись.

      – Секундочку, я поставлю печать.

      Он стал рыться у себя в тумбочке. Я немного расслабилась, облокотилась на спинку кресла.

      – Вообще странно, – заговорил он, одновременно перебирая ящики своего стола. – Обычно педагогов ко мне не отправляют. Визирование обходного листа делает обычный участковый психотерапевт или тот, кто сидит на комиссии в день, когда вы обходите всех специалистов за раз. А вас направили ко мне…

      – Я лежала в больнице, и видимо поэтому… Вы даже ни о чем меня не спросили, так просто подписываете…? – удивилась я.

      – В больнице? – он остановился, – а с каким диагнозом?

      – Саркома лёгких.

      – Оперировали?

      – Да, – кивнула я, – но… потом еще был курс химеотерапии, не всё удалось вырезать.

      – М… понимаю, – он внимательно посмотрел на меня, – какой результат?

      – Полгода. Может быть год.

      Он замер. До него дошел смысл последней фразы. Подумав недолго, покрутив обходной лист в руке, достал, наконец, печать, поставил оттиск, положил лист на стол перед собой.

      – Давайте сделаем так, – предложил он, – на обходном листке я вам уже расписался… Вы сейчас куда-то спешите?

      – Ну… – потянула я.

      – Полчаса найдется свободного времени?

      – Э… полчаса найдется.

      – Отлично.

      Он облокотился на спинку кресла, внимательно на меня посмотрел.

      – Скажите честно, бессонница беспокоит?

      – Да, – кивнула я.

      – Угу, – промычал он себе под нос, – а головные боли?

      – Да, я принимаю обезболивающие, так что…

      – Я не сомневаюсь, –