Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан

Бревенчатый домик с острой, высокой, крытой чёрным рубероидом крышей, всё-также стоит у дальнего края небольшой, белоснежной сейчас, лесной поляны. Увязавшиеся с нами с Филатовского кордона, лайки, заранее извещают лесника о приближении нашего каравана. Сейчас, на Саратовском кордоне обитает Сергей Олевохин.

      – Что-то вы долго! – встречает он нас, на крыльце, – В девять сказали, что будете – и всё нет и нет!

      Это, в утренний сеанс связи, Архангельский сообщил Сергею по рации, о нашем караване.

      Первым делом – разгрузка лошадей и чай, с дороги.

      – Серёг! Ты, следов медведей ещё не встречал? – начинаю я, подсаживаясь к заставленному кружками маленькому столу, у оконца.

      – Ну, почему не встречал? – усмехается Олевохин, своей блуждающей ухмылкой, – Встречали!

      – Когда, это было? – загораюсь я, – Какого числа?

      – Так… Когда ж, это было? – задумывается Сергей, – Это было, когда ко мне Вовка Петровский приходил! Мы с ним проехались на Буране, в сторону Тятинки. И там – видели след. Медведь по снегу прошёл. Ещё – проваливался, сильно очень… Это было двадцать третьего марта! Это и был, первый в этом году, след!

      – Ого! – вытягивается, у меня, лицо, – Почти две недели назад!

      Я торопливо пишу в свой полевой дневничок, самую суть. Мне важны голые факты. А главное, в рассказе лесника – это дата и место…

      – Игорь! – пристаёт лесник к моему брату, ему интересен новый человек, – Тебя, каким ветром, сюда занесло? Ты-то, кто, сам?

      – В Южно-Сахалинске, у Воронова в лаборатории работаю, – отвечает тот, – Вот, в командировку приехал. Нужно выяснить, как тут, с норкой дела обстоят.

      – Понятно… А что, здесь норка есть?! – озадачивается городской человек Олевохин, он абсолютно далёк от лесных дел.

      – Должна быть! – пожимает плечами брат.

      – Русская норка… – вздыхает Игорь, – Она же стремительно исчезает! Везде, по материку!

      – Хм! – хмыкает в ответ, на всё скептический, Олевохин, – Чего так?

      – Её всюду выдавливает сбегающая из звероферм, американская норка! Эта норка более крупная. И отлично приживается в нашей природе. Ситуация, сложилась – критическая! Все специалисты сходятся во мнении, и наш Геннадий Воронов, кстати – тоже, что единственная возможность спасения русского вида – это создание резервации нашего зверька на крупном острове, где нет “американки”. Для этого был выбран самый южный из крупных Курильских островов – Кунашир.

      – А! Знаю! – вспоминает Сергей, – Где-то под Тятей выпускали!

      – Ну… – кивает брат, – В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. Первую партию русских норок выпустили в низовьях речки Тятина, у подножий вулкана Тятя. Для охраны этого места, здесь и был организован заказник…

      – Это ж сколько зверьков… Откуда столько норок набрали?

      – Их вырастили в вольерах Новосибирского академгородка!

      – Вот это, даа! – тянет Сергей, – Я и про заказник слышал.

      – Хм! – вспыхивает Игорь, – Заказник! Всего год спустя!.. Представляешь?