Политрук. На Ржевском выступе. Валерий Большаков

за спиной, едучи вдоль реки с пугающим названием Бойня. Слева белокорые березы оттеняли темную хвою елок, шелестя ветвяными прядями, а справа тянулись заросшие бурьяном поля – колхозники перевелись, а других охотников землицу ковырять не нашлось.

      Лето разливалось лучезарным воздухом, в носу свербило от душных запахов вянущей травы, а небо раскидывалось над нами бездонностью выцветшей сини.

      – А я б хотела попасть туда… – сказала Кристина, неторопливо крутя педали.

      – Куда это? – благодушно спросил Павел.

      – На войну, – спокойно договорила девушка, – в сорок второй год.

      – Балда! – сказал Артем назидательно. – Не женское это дело – воевать.

      – Да ну? – фыркнула Кристя. – А с поля боя вас кому вытаскивать? Лечить и в ряды ставить?

      – А ты у нас кто по профессии? – поинтересовался я.

      – Хирург, – ответила девушка. – Между прочим, в зоне боевых действий работала!

      – Чечня?

      – Ага. Войны уже не было, но КТО шла…

      Пашка коротко хохотнул.

      – Помнишь, я тебе в мае писал? – сказал он для меня, не поворачивая головы. – Про «эхо прошедшей войны»?

      – А, это когда снаряд рванул?

      – Ну! Так это Кристинка мне осколки удаляла! Да-а!

      – Ржавые, грязные… – поморщилась девушка. – Фу! Так мало ему, он еще и сюда меня заманил!

      – Вот и ты познала всю глубину его коварства, – сочувственно сказал я.

      – Да ладно вам… – проворчал Ломов и вздохнул, теша себя воспоминаниями о первой встрече. – Хорошо еще, что в голову не прилетело!

      – А, это не страшно! – хихикнула Кристя. – Рикошетировало бы!

      – Да ладно вам!

      Я посмотрел вперед. О, первый ориентир! «Дуб-инвалид». Давным-давно у него отломился огромный сук, и раскидистое дерево скособочилось на века.

      Проехав мимо, я разглядел слева от дороги огромный замшелый валун – еще одна примета, – и свернул на обочину. Наверное, в сороковые тут ничего не росло, потому «эмка» и съехала, а ныне шелестели березы чуть ли не в обхват.

      Вырулив, я оказался на берегу небольшого озерца, этакой жирной запятой, вытянувшейся к востоку. Плотная завеса деревьев прикрывала озеро, словно живой ширмой – с дороги не высмотреть.

      – Купаться! Купаться! – воскликнула Кристина, бросая «взрослик» и подбегая к озерку. Попробовав ногой воду, она запищала: – Ой, какая теплая!

      Тут уж все кинулись разоблачаться, и я в том числе. На минутку даже цель прибытия улетучилась из памяти – я погрузился в озерные воды, как в ванну. Никакой мути, на дне чистый песок. Камыши только-только начинали наступление, заболачивая отмель подальности.

      Теплая влага не освежила, но сладостно омыла тело, закрепив ощущение чистоты. Стягивая вдох, пеленая ноги бурлящими путами, водица услаждала.

      Переплыв озерцо, я вышел на пустынный западный берег и присел обсохнуть на ноздреватый камень, нагретый солнцем.

      Это случилось минуту спустя.

      Левее меня, в каких-нибудь десяти метрах, вздыбился мерцающий