Политрук. На Ржевском выступе. Валерий Большаков

животворящий делает! До чего надменна была по приезде, высокомерна и холодна, а вот, поди ж ты – встала на путь исправления.

      – Антоша, – девушка пристроилась рядом, ловко беря меня под руку, – нужна твоя консультация, как паранорма и экстрасенса…

      – Экстраскунса! – ревниво фыркнул Павел.

      – Завидовать дурно, – с укором сказал я, и красивые губки Кристи изломились в довольной улыбке.

      – С заклятиями ты как – справляешься? – продолжила она.

      – Расколдовать кого? – с готовностью спросил я.

      – Наоборот! – закрутила Бернвальд изящной кистью. – Приворожить!

      – Кристя, – хмыкнул я, – зачем? Ты и так кого хочешь пленишь! Вон, наши практиканты за тобой на задних лапках ходят, как цуцики. Отрастят хвосты в процессе деволюции – завиляют!

      – Мне они неинтересны, – вздернула Кристина маленький точеный носик. – А ты вообще не поддаешься моим чарам!

      Ломов нахмурился, зыркая на меня исподлобья.

      – Что-то я не замечал особой нежности в твоих взглядах… – протянул я, щурясь.

      – Так ты ж мой друг! – вывернулась дива, подлащиваясь. – Ну как, поможешь? По-дружески?

      – На кого приворот? – спросил я деловито.

      – На Павлика!

      Ломов закаменел лицом, наливаясь темным румянцем.

      – А ну вас! – буркнул он. – Говорите всякую ерунду!

      Командир живо обогнал нас, удаляясь к лагерю.

      – Хулиганишь? – глянул я на Кристину.

      – Ага! – призналась барышня и тут же перешла в наступление: – А чего он? Глядит только! Мне этого мало.

      – Паша – человек основательный, – выступил я с оправдательной речью. – Это он по работе все разрулит в момент, а на личном фронте – тянучка та еще.

      – Так, правильно! – возмутилась Кристя. – А жизнь-то проходит!

      Я остановился, узнавая собственные мысли, взял девушку за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза.

      – Кристинка, – заговорил серьезно, – ты только с Пашкой не играйся. Он если влюбится, то однажды – и на всю оставшуюся. Захочешь богатства – Павел выйдет в миллионеры. Я его знаю! Если появится цель и будет ради кого стараться, он добьется чего угодно.

      – Не все такие уж материалистки. – Бернвальд скривила уголок дивного ротика. – И это я со студентами играюсь! Понятно? Надо же как-то развлекаться! Интернет не берется, даже телика нет… А Павлик – он другой. Настоящий, без гнильцы, без этой… гламурной слизи! Ты тоже настоящий, Антошечка, но… Слишком сильный!

      – Это ты Мишку Лукашина не видела! – попробовал я отшутиться.

      Кристина замотала головой:

      – Нет, ты не понял! Миша – силач, он монетки в трубочку сворачивает и подковы гнет, а в тебе, Антошечка, иная сила. Ты можешь людей гнуть – и разгибать!

      – И в трубочку скатывать, – проворчал я, чувствуя неловкость.

      – Это твой талант, Антоша, – негромко сказала девушка, оставаясь серьезной, – ты станешь или великим человеком, или великим негодяем. Во второе я не верю, но…