Равнобесие. Николай Бизин

Читать онлайн.
Название Равнобесие
Автор произведения Николай Бизин
Жанр
Серия
Издательство
Год выпуска 2022
isbn



Скачать книгу

твой и (сущий) по твоему.

      Я промолчал. Это действительно «моя» женщина. Не императрица, но больше императрицы. С императрицами (зачем они императору?) я расстаюсь. Мою женщину следует либо обожествлять, либо с ней расставаться (здесь, конечно, вспомнился Тертуллиан).

      – – Ты куда? – спросила она, видя, что я направляюсь к двери.

      – Туда, где меня сейчас попробуют убить.

      – А у нас всё по прежнему, – сказала она фразу знаменитого британского (этот остров хорошо в моё время известен) сыщика из чуть менее знаменитого русского (этот народ ещё не существует, я уже упоминал) фильма (зрелище для народа, как и гладиаторские бои); кстати, о зрелищах!

      Из всех искусств для нас важнейшими представляются кино и цирк!

      Что такое кино, я не могу знать (почти), а вот что такое цирк… За мной, мой читатель! Динамика событий (и метафизическая ея патологоанатомия, после того как события обернутся мертвым результатом) начнётся именно там, в ореоле тщетного героизма, вынужденных страстей и настоящей крови.

      «Обычно профессиональные гладиаторы были очень осторожны и старались не пораниться сами и не поранить противника и тратили почти всю свою энергию на ложные удары и выпады, которые на вид и слух казались гомерическими, но на самом деле не причиняли никакого вреда, вроде тех ударов, которые наносят друг другу бутафорскими дубинками рабы в низкой комедии. Лишь изредка, когда бойцы приходили в ярость или хотели свести старые счеты, на них стоило смотреть.» (Я, Клавдий, страница 73)

      Поэтому применяются различные способы, дабы придать видимому некое наполнение. Заставить бойцов биться естественно, без мыслей о будущем, по простому. Согласитесь, откровенная паралель со всеми нами, императорами и рабами: Мы все совершаем различные телодвижения, важно лишь наличие в их оболочке наполнения.

      Я сидел в ложе. Где же ещё? Толпа жаждала хлеба и зрелищ, и император был ещё одним зрелищем. Со мной не было моей женщины, была лишь моя жена (тоже прекрасное зрелище). Потому, когда после первых шести поединков одного человека убили, двое или трое оказались серьёзно ранены (один из них вскоре умер), а ещё одному отрубили сначала руку со щитом, а потом и ногу (что вызвало хохот зрителей)… Что же ещё?

      Смех и смерть, в Риме они рядом. Следует очень потрудиться, чтобы твоя смерть не вызывала у римлян смех. Немногие смогли. Например, современник Петрония, христианин Пётр. Иногда мне доставляет радость представлять, что автора Сатирикона проносят по улице в носилках, а бывший рыбак и нынешний галилеянин смотрит на него из толпы. И. Быть может, не улыбается.

      Смех и смерть. Я бог, а боги люты и радостны. Вот и меня бы могли убить, как Сапажка, а потом посмеяться, но… Я слышал (мне пришлось приложить усилия, чтобы это слышать), христианин Петр сам попросил распять себя вниз головой. Он, победивший в догматическом споре самого императора (тогдашнего), продемонстрировал народу-воину пример невиданной мудрости и невиданного мужества.

      Римляне были умны. Они всё поняли. Они стали думать.

      Пётр дал им зримость невидимого величия. Дал именно