Между Северной и Южной. Ольга Серова

…инжир. А потом наш директор отводила их по классам. Только вместо таблички с цифрой на двери были надписи «Приматы», «Сумчатые» и «Грызуны». А еще «Ластоногие».

      И целый год я писал с ошибкой слово «инженер».

      Ведь гораздо понятнее, если бы там стояла «и», правда?

      Витамины

      – Мишка! – мама влетела на кухню с таким видом, что у меня изо рта вывалился кусок сырника. Он плюхнулся в жидкое черничное варенье, как в лужу, и забрызгал белую школьную рубашку. – Где витамины?! Я сделал доброе и приветливое лицо, как у нашего соседа по этажу Анатолия Лукьяновича. Он всегда ходит с таким лицом. Мне кажется, он вообще никогда не злится. Может, потому что он совсем дедушка и живет один?

      – Какие витамины, мам? – я даже голову наклонил набок, как Анатолий Лукьянович.

      Мама смотрела на «черничную» рубашку так, как будто у меня там мышь сидела:

      – О… Миша! Фу!

      А потом опять:

      – Так где витамины, а? Вторую банку покупаю, и опять ничего нет. Ты понимаешь, что так можно отравиться? Целая банка. Сто штук. От такой дозы можно попасть в больницу, Миша. Или в школу унес? Господи, вот наказанье…

      Анатолий Лукьянович мне уже не помогал. Я хотел сделать лицо разведчика Исаева – того, который Штирлиц. Фильм про него есть, он старый и черно-белый. Прошлым летом, когда я жил у бабушки с дедушкой, они все вечера смотрели этот фильм. Я мало что запомнил, но лицо у него такое было… Такое честное и уверенное лицо. С таким можно посмотреть на маму и сказать: «Да, это я взял. Чтобы спасти своих товарищей».

      Но у меня не выходил и Штирлиц.

      Я бурчал, что не знаю, где витамины, встал из-за стола и взял протянутую чистую рубашку голубого цвета.

      Мое утро испачкалось вареньем и враньем.

      Ну не мог же я сказать маме, что все витамины отдал Славке? Она сразу начнет звонить Славкиной маме, извиняться за меня и давать тысячу советов, как спасти ребенка от отравления витаминами. Наши мамы дружат.

      Без витаминов Славка не может делать инглиш. А кроме него, из нас троих никто не может. Он заряжается от них энергией для мозга. Я не знаю, какую Славка нашел связь между аскорбиновой кислотой и английским, но это работает.

      Только мама ему не покупает, с тех пор как он в детстве слопал целую банку и ему было плохо. Вот блин! Как можно съесть целую банку такой кислятины? Я бы умер сразу на месте.

      Но Славка живучий. У него даже аллергии нет. Просто у него витаминная зависимость.

      В школе мы с Макаром взяли с него клятву, что он растянет банку на неделю. Ту самую, которую я ему отдал.

      – Славон, – сказал я ему на перемене, – давай думай, чем витамины будешь заменять. Я читал, что их нельзя есть постоянно. Может, на лимоны перейдешь?

      – Ненавижу лимоны, – отрезал Славка и изобразил приступ тошноты так похоже, что на него стали оглядываться. Мы смеялись, но внутри становилось не так весело.

      Придется нам с Макаром скатываться с пятерочной горы за домашку по инглишу в ущелье троек.

      А потом