Между Северной и Южной. Ольга Серова

и две кровати. Представляешь? Всего в два раза больше.

      А я лежал и думал, что буду терпеть. Как будто болит зуб, а я терплю.

      – Мам, а сколько надо терпеть? Один день? Или два?

      – Я не знаю, сынок… – шептала мама. – Но знаю, что все у тебя будет хорошо.

      Ладно, думал я, лучше поскорее заснуть: вдруг проснусь утром, и окажется, что все это мне приснилось? Так бывает, я знаю.

      А если нет, значит, у меня будет другая жизнь. С двумя домами и двумя ящиками игрушек.

      А еще я пойду в школу, думал я тогда. И мне надо очень хорошо учиться, чтобы папа вернулся.

      Северная и Южная

      В тот год я пошел в первый класс. Сначала мы подружились со Славкой, хотя до этого ходили в один детский сад. Но в садике мы редко вместе играли. А потом и с Макаром. Почему-то я боялся сказать, что мы с мамой живем отдельно от папы. Целый год стеснялся. Но Славка все время говорил про какого-то Антона, который «мировой мужик», клеит с ним модели фрегатов и подводных лодок и у него смешная рыжая борода и очки в золотой оправе.

      – Кто такой Антон? – однажды не выдержал я.

      – Это мой отчим, – важно сказал Славка. И добавил: – мамин муж. Они меня вдвоем воспитывают.

      Я и слова-то такого не знал – отчим. Тяжелое какое-то слово и чужое. Интересно, откуда они берутся, эти отчимы? У них у всех рыжая борода и золотые очки? А если и к нам такой придет и будет меня воспитывать? И вообще, я корабли не очень люблю, сейчас я самолетами увлекаюсь.

      И куда денется папа?

      – Мам, – решился спросить я вечером маму, – а мы тоже заведем мне отчима, как у Славки?

      Мама так засмеялась, что даже заплакала от смеха. А потом прижала меня крепко:

      – Мишаня, не будем мы никого заводить. У нас Кузя есть (кстати, Кузя – это наш попугай). И вообще, папа тебя завтра в гости приглашает. У него теперь своя квартира. Пойдешь?

      – Пойду, пойду! – заорал я. И мигом забылись все бородатые непонятные отчим сменка, которую я, кажется, сегодня потерял. И даже учительница по ритмике, сердитая и недовольная нашими сгорбленными спинами и деревянными конечностями.

      Наконец-то!

      У папы новая квартира, в которой будет моя комната и огромный ящик с игрушками. Ведь до этого папа жил у бабушки Тани – это его мама. А потом он уехал в командировку на всю осень, зиму и полвесны.

      К бабушке Тане я и так ходил и все там знал. Даже тайное место в шкафу, где лежали старые шерстяные носки, в которых были спрятаны деньги и ржавый ключ. Мне все время хотелось спросить, от какой двери или сундука этот ключ, но тогда бабушка догадалась бы, что я рылся в шкафу. А я не специально рылся. Просто прятал космических человечков от зомби-монстра. Это я играл тогда в такие игры.

      Мы с мамой жили на Северной улице. А папин адрес теперь был: улица Южная, дом двадцать два, квартира сто. Он поселился на самой верхнем, шестнадцатом этаже.

      Помню, я долго не мог заснуть. Все представлял, как зайду в новую папину квартиру и сразу заберусь на балкон, чтобы посмотреть с шестнадцатого этажа на город. А потом мы с ним будем играть в шахматы