Бирюкова. Дело о сЛОМанных людях. Светлана Волкова

слезами нелюбимого, ненужного ребёнка.

      – Эй, Мань! А, Мань! – раздался за спиной голос одного из соседских мальчишек – Антона Орлова, – не в меру задиристого и драчливого. – Што молчишь, а? Оглохла?!

      Мальчик возник перед ней.

      – Оглохла, я спрашиваю?!

      – Слышь, убогая, к тебе обращаются! – рядом нарисовался второй, Игорь Мухин. Он подобострастно смотрел на Антона, ожидая одобрения.

      – Убогая! – выдавливая смех, воскликнул тот. – Убогая!.. Да ещё и врушка!

      – Это почему? – Мухин перестал наигранно посмеиваться.

      – А вот потому! Батя-то её, – он ткнул пальцем в Манюню, – оказывается, жив-здоров!

      – Умолкни, дурак! – почти закричала девочка. – Мой папка лётчиком был! А самолёт разбился! Понял?!

      – Ой-ёй-ёй, у кого это тут голос прорезался, а, Игорёк?! – хохотнул Антон, зло сверкая глазами. – Сказки тебе рассказывают, убогая!

      – А вот и не сказки! – Маня сорвалась на писк. – У меня даже фуражка его есть!

      – А вот и сказки! – передразнил Орлов. – Дядь Валера Ломов твой батя, поняла?! Убогая…

      – Неправда! – разрыдалась Манюня, сжимая кулачки. – Перестаньте!

      – Убогая! Убогая! – неслось с обеих сторон.

      Девочка размахнулась, чтобы влепить оплеуху Антону, но тот увернулся, и она слегка задела по носу Мухина.

      – Да я тебя! – Игорь дёрнулся, чтобы дать сдачи, но Орлов остановил его.

      – Настолько убогая, что драться не умеешь! Правильно тебя мать бросила!

      Это было выше силёнок Манюни: растолкав мальчишек, она помчалась прочь от их вранья, их издевательств, прочь от дома доброй, но такой мягкой бабули. Она бежала и бежала, пока не споткнулась и не упала среди ржаного поля. Слёзы обжигали больше, чем кровоточащие ссадины на коленках, да и не чувствовала она этого. Боль внутренняя разрывала её на части. За что ей это всё? Почему мама не забирает её с собой? Почему приезжает так редко? А когда приезжает, почему не приласкает и не поцелует, как Анькина мама? Да просто почему не скажет ей доброе ласковое слово? Она ведь так старается! Ещё и эти двое. Почему они задирают именно её? Почему, почему, почему?.. Незаметно для себя за этими бесконечными вопросами, не находящими ответов, Манюня, свернувшись клубочком, уснула.

      ГЛАВА 10

      Сельмаг Орлика был тем местом, где собирались и передавались друг другу «по секрету» и «больше никому» главные новости деревни – проще говоря, сплетни. Анна Прохоровна пошла туда сегодня не по надобности, а больше чтобы краем уха послушать, судачат ли чего бабы, да и мужики тоже (они порой даже поболе) об утренней их своре, слышал ли кто вообще.

      Как назло, сегодня в сельмаге никого не было – только Пронька, продавщица, сидела за прилавком и лениво обмахивалась газетой. Анна Прохоровна и так и сяк пыталась разговорить её, но та отвечала односложно, всем видом показывая – мол, что пристала? Купив несколько буханок чёрного и пару белого, женщина не спеша побрела домой. Но не успела отойти от магазина, как на горизонте