Портрет. Юрий Сидоров

Комсомольское собрание открытое, явка всех обязательна. Ясно?

      – Не ясно! – запальчиво возразил Мотька, ощутивший, как у него хотят отнять Ревмиру. – Я не комсомолец. Почему ты меня на собрание загоняешь?

      – Что за словечки, Зарубин! – набросился на Мотьку комсорг. – Никто тебя не загоняет, но на собрание пойдешь как миленький! Для рано засыпающих объясняю еще раз, доходчиво: придет комсомольский секретарь всего строительства, Виталий Кожемякин. Его крайком назначил, пока мы на трассе были. Вот он и дал указание насчет открытого собрания с участием несоюзной молодежи. Придет знакомиться. Уразумел теперь?

      – Не уразумел, – угрюмо произнес Мотька, осознав неизбежность предстоящего.

      – Только вздумай сбежать – быстренько из бригады отчислим и со строительства тоже. Закончится собрание, гуляй на все четыре стороны, – милостиво разрешил Кудрявцев. – Можешь без обеда в свой музей тащиться. А мы в футбол поиграем. С майских ведь мячик не гоняли!

      Все время до начала собрания Матвей разглядывал стрелки на своих часах. Как же медленно они двигались! И почему назначили начало на десять утра? Как будто в восемь нельзя было, уже б закончили. А когда и в назначенное время не началось, тут настроение Зарубина грохнулось ниже дна.

      Красивый, высокого роста парень, на светлый, почти незагоревший лоб которого свисал роскошный чуб темных волнистых волос, неспешной походкой появился только в половине одиннадцатого. Пришел он в сопровождении Женьки Кудрявцева.

      Ребята, успевшие разомлеть от вступающего в свои права жаркого дня, не обратили на чубатого парня должного внимания, чем задели его.

      – Ты, Евгений, навел бы порядок у себя, – нарочито громко заявил пришедший Кудрявцеву. – Дисциплину подтягивать надо.

      – Ребята, начинаем! – забарабанил ладонью по обеденному столу Женька.

      Установилась тишина. Чубатый выждал еще какое-то время и, отбросив характерным жестом волосы со лба, заговорил, ввинчивая слова, будто шурупы:

      – Зовут меня Виталий Кожемякин. Я прислан крайкомом комсомола сюда, на строительство, в качестве комсорга. Кандидатура моя согласована с ЦК ВЛКСМ.

      – А разве по уставу комсоргов не выбирают? – спросил Гришка Невзоров, лукаво прищурив глаз.

      – Помолчи ты! – остановил Невзорова Кудрявцев. – Сначала послушаем то, что скажет товарищ Кожемякин, какие задачи поставит, а вопросы потом.

      – По уставу можем отдельно поговорить. Нарушений никаких нет, но это не главное, – Мотьке показалось, что Кожемякин стремится побыстрее уйти от этой темы. – Товарищи! Все вы знаете решения IX съезда комсомола.

      – Конечно, – подал голос моряк Ванька Локтионов, – там рапорт был от краснофлотцев по итогам первых лет шефства комсомола. У нас потом на каждом боевом корабле разбирали, собрание было.

      – Ты краснофлотец? – переспросил Кожемякин и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это хорошо. Подавай тогда личный пример, не перебивай докладчика.