Призрак Ивана Грозного. Елена Усачева

тишина.

      – Опять 6 «А» буянит, – раздалось за спиной Мишкина.

      Из-за поворота мягкой крадущейся походкой вышел историк в своей неизменной джинсовке.

      – Ему подождать три дня осталось, а он буянит, – Николай Сигизмундович в упор посмотрел Коле в глаза. – Ведь скоро каникулы? Не так ли, Мишкин?

      Этого Коля уже не мог выдержать. Он подхватил портфель и побежал вон из этого проклятого места.

      Если им так необходим этот журнал, то он его вернет! А потом уже со всеми разберется! Каждый от него получит! Каждый! Он сюда всю секцию карате приведет. Одна Сонька Морковкина чего стоит! Если она разойдется, от этой школы камня на камне не останется. А лучший его друг Борян Веселкин любого вурдалака на лопатки положит!

      С этой радостной мыслью он открыл дверь своей квартиры.

      Журнал все так же лежал на полу посередине его комнаты среди разбросанных учебников и рубашек.

      Что в нем не так? И оранжевая обложка, и лиловая надпись…

      Коля медленно опустился на кровать.

      В верхнем правом углу журнала жирно было выведено 6 «Я».

      В голове у него что-то замкнуло. Он тупо перевернул журнал и посмотрел, нет ли каких-нибудь записей на обороте. Там ничего не было.

      Так он и сидел, вертя журнал то в одну сторону, то в другую, тихо надеясь, что при очередном перевороте бредовая надпись исчезнет.

      Минут через пять стало ясно, что исчезать здесь нечему. 6 «Я» было написано надежно.

      При последнем перевороте из журнала выпал листок. Большая групповая фотография. Это был класс, очень похожий на их 6 «А». Кто строит рожицу, кто угрюмо смотрит в фотообъектив.

      На первом ряду сидела девочка, губы у нее были накрашены ярко-красной помадой, на шее висели бусы из крупных красных бусинок. Жидкие беловатые волосы разбросаны по плечам. Девочка натянуто улыбалась. В глазах у нее застыл испуг. Рядом с ней сидела нечеткая полуразмытая фигура. А сзади, опустив руку ей на плечо, стоял высокий сутулый мальчик, пол-лица у него занимали толстые линзы очков в неуклюжей черной оправе. Вспышка объектива засветила стекла, превратив оба его глаза в два больших бельма.

      Бельма… Бусы…

      В голове у Мишкина снова произошло короткое замыкание. Перед глазами встало болото и утопленники.

      Мальчик на фотографии еле заметно ухмыльнулся.

      Коля перевернул снимок, боясь увидеть что-нибудь еще более ужасное. На обороте четким каллиграфическим почерком были выписаны имена ребят. Мальчика в очках звали Женя Краскин, а девочку Вика Будкина.

      Мишкин украдкой глянул на снимок.

      Мальчик снова ухмыльнулся.

      Коля отодвинул подальше от себя фотографию, чтобы больше никто ему не улыбался, и раскрыл журнал.

      Этот загадочный класс учился у них в школе три года назад. Журнал был заполнен до сегодняшнего дня, вторника 28 октября. Будкина схлопотала трояк по истории, Краскин пятерку по математике.

      «У, очкарик недобитый, – зло подумал Мишкин. – Математику он знает! Во всех этих прогрессиях небось тоже разбирается».

      От