Любовь среди руин. Полное собрание рассказов. Ивлин Во

возможно, и было именем недавнего хозяина Тома и нынешнего – Анжелы. Немного работы с местной адресной книгой решило дело. Том отправил телеграмму:

      «Как ты? Жду тебя здесь. Toм».

      И в ответ получил:

      «Вполне. Твой друг божественен. Присоединяйся. Анжела».

      «Лежу. Подхватил простуду. Toм».

      «Сочувствую дорогой. Увидимся Лондоне или я приеду тебе. Вряд ли это имеет смысл. Анжела».

      «Увидимся Лондоне. Toм».

      И в самом деле Том с Анжелой знали друг друга лучше некуда…

      Через два дня они встретились в крошечной квартирке, которую украсила для них миссис Уотч.

      – Надеюсь, ты весь багаж привезла?

      – Да, дорогой. До чего же хорошо дома!

      – Завтра на службу.

      – Да, а мне нужно обзвонить уйму народу. Я еще никого не поблагодарила за последнюю порцию подарков.

      – Хорошо провела время?

      – Неплохо. Как твоя простуда?

      – Лучше. Что у нас сегодня вечером?

      – Я обещала навестить маменьку. А потом, как и говорила, ужинаю с твоим другом из Девона. Он приехал со мной – повидать какую-то пышечку. Надо же как-то отблагодарить его за гостеприимство.

      – Вот и отлично. Но к маменьке я вряд ли приду.

      – И не надо. Я должна рассказать ей кучу всего такого, что тебе будет скучно слушать.

      Вечером миссис Тренч-Траубридж сказала:

      – По-моему, сегодня вечером Анджела была очень мила. Медовый месяц пошел ей на пользу. Том проявил благоразумие, не увезя ее в какое-нибудь изнурительное путешествие на континент. Видно, что она вернулась совершенно отдохнувшей. А то ведь медовый месяц часто бывает очень тяжелым, особенно после всей этой свадебной чехарды.

      – Так что там у них со съемным коттеджем в Девоне? – спросил ее супруг.

      – Не съемным, дорогой, его им подарили. Рядом с домом того холостяка, друга Тома, как я поняла. Анджела говорила, для нее это будет такое миленькое местечко, куда она сможет ездить, если захочет сменить обстановку. Из-за работы Тома у них никогда не бывает нормального отпуска.

      – Весьма благоразумно, и в самом деле весьма благоразумно, – сказал мистер Тренч-Траубридж, погружаясь в обычную для него в девять вечера легкую дрему.

      Избыток терпимости

      Круглое, приятное лицо – не загорелое, а скорее раскрасневшееся под тропическим солнцем; круглые, слегка растерянные серые глаза; коротко остриженные песочные волосы; широкая улыбка; усики песочного цвета; опрятный белый парусиновый костюм и пробковый шлем – типичный портрет английского коммивояжера, застрявшего между пароходными рейсами в маленьком душном порту на Красном море.

      Мы с ним были единственными европейцами в гостинице. Судно, которого мы дожидались, отчаливало через два дня. Все это время мы провели вместе.

      Мы посещали местный базар и играли бесконечные партии в покер на костях за столиками кафе. В такой атмосфере случайные знакомые легко переходят