Летаргия 2. Уснувший мир. Павел Владимирович Волчик

не могут проснуться и позвать на помощь. У Тымнэваката в юрте остались жена и дочь, а мы ходим тут, спорим, занимаемся какой-то фигнёй! Может быть, остальным нечего терять? Но нам просто нельзя сидеть на месте!

      Отец Ануфрий отложил журнал, подошёл к Вешникову, тихо и коротко бросил:

      – Идёмте.

      – Аллилуйя! – буркнул Логарифм и закатил глаза.

      Они быстро, без особых препятствий минули зону регистрации со столбиками и разделительными лентами, которым некого было теперь разделять. Доцент и сомнолог шли первыми, за ними, негромко переговариваясь, ступали отец Ануфрий и Тым, Кира чуть отстала, разглядывая брошенный то здесь, то там багаж, словно пассажиры просто исчезли, испарились. В пустом зале аэропорта шаги неспящих с гулким эхом разлетались под куполом. У Киры бежали мурашки от этой гробовой тишины. Молчали ресторанчики быстрого питания, сувенирные лавки, магазины с фирменными чемоданами и сумками. Застыли багажные ленты, а сквозь рамку металлоискателя можно было пройти хоть в стальных доспехах – ничто бы не пикнуло.

      Интересно, что заставило людей бросить вещи и бежать без оглядки? Возможно, тот самый дождь из самолётов, летящих на автопилоте, о котором говорил монах. Некоторые из них падали недалеко от аэропорта, другие – там, где заканчивалось топливо. В предыдущие ночи Кира не раз просыпалась от неясного грохота взрывов и слабой вибрации. Кто знает, может, это был очередной упавший самолёт, полный спящих пассажиров, или атомная станция, отжившая своё. Что, если радиация уже давно распространилась по городу, проникла им в кости и сейчас убивает?

      – Счётчик Гейгера, – произнесла она вслух.

      – Уже, – не оборачиваясь, откликнулся Логарифм.

      – И что?

      – Норма, – ответил он, выдержав театральную паузу.

      – У вас он что, всегда с собой?

      – В моём чемоданчике, – доцент сделал рукой жест, как будто что-то несёт.

      Кира вздохнула.

      – Можете вы хоть раз ответить по-человечески?

      – В некоторых аэропортах есть приборы, позволяющие вести радиационный контроль, – задумчиво проговорил отец Ануфрий. – Возможно, наш уважаемый учёный нашёл такой и воспользовался. Только вот ума не приложу, как он это сделал без электричества.

      – Вы не поверите, – подмигнул «наш уважаемый учёный». – Но я использовал батарейки. На холоде они быстро разряжаются, но годные ещё можно найти.

      Они дошли до застывшего эскалатора, с грохотом затопали наверх по стальным ступеням.

      – Не понимаю, – нахмурилась Кира. – Вы сказали, что атомные станции должны были уже взорваться. Что-то там про охлаждающую жидкость… Почему тогда этого не случилось?

      – Вопрос не ко мне, а к монаху, – небрежно бросил Логарифм. – Чудеса по его части.

      Отец Ануфрий покачал головой.

      Вешников наклонился к Логарифму:

      – А другие варианты?

      Эколог пожал плечами, зловеще прищурился.

      – Слабо верится в группу добрячков-энтузиастов, ездящих от станции к станции и запускающих систему охлаждения. К тому же они должны