Летаргия 2. Уснувший мир. Павел Владимирович Волчик

театрально приложила ладонь к груди:

      – Ох, а я уж думала, вы применили ко мне свою силу.

      – Какую ещё силу? – рассеянно моргнул Вешников.

      – Никакую, – насупился Логарифм.

      – Значит, усатый-полосатый может командовать женщиной? – промурлыкал Тым. – Нравиться ей, когда захочет, и не нравиться, просить сварить нувкурак из мяса кита, приласкать там, где хочется…

      – Вот-вот, – усмехнулась Кира.

      – А что именно вы можете?

      Беркутов закатил глаза. Даже вроде бы покраснел, если он вообще был на это способен.

      – И почему мне достались животная? – пожал плечами Тымнэвакат. – Почему я понимать их язык и так плохо понимать человеки?

      – Потому что, если бы тебе достались люди, ты бы их покалечил, – не отрывая глаз от журнала, вставил монах.

      – Ай-ай, какой отец Ануфрий строгая!

      – Я просто реально смотрю на вещи.

      – И что же вы там насмотрели? – поинтересовалась Кира, кивком показывая на стопку газет.

      – Прелесть нового мира в том, что одновременно со спячкой закончились войны. В этой статье описан случай, как командир правительственного отряда в Йемене, отправился уничтожать группу повстанцев. На замаскированной базе они не встретили никакого сопротивления. Командир решил первым пойти в разведку. Где-то на полпути он понял, что никто его не прикрывает, но возвращаться не стал. Да и прикрывать-то было не от кого. Повстанцы спали на вышках и у ограждений, в столовой, оружейной и прямо посреди базы, под палящим солнцем, кто-то безоружный, кто-то в обнимку с АК-47 или гранатомётом. Командир, к слову, оказался человеком чести и не тронул спящих. Связь с командованием подозрительным образом прекратилась. Когда он вернулся на исходную, его отряд почивал так же сладко, как и противники. По-видимому, он успел рассказать эту историю журналистам. Газета последняя, в ней уйма опечаток и текст напечатан криво, будто вся типография надралась.

      – Военные волнуют меня больше всего, – задумчиво пробормотал Логарифм. – Чудо, что все мы ещё не взлетели на воздух. Ведь боеприпасы с недавнего времени доступны любому.

      – «Любых» осталось не так уж много, – заметил Вешников, делая новый глоток из ажурной чашечки, расписанной под кружево.

      – Где вы достали эту нелепицу? – вскинул бровь Беркутов.

      – В сувенирной лавке, где же ещё? Ленинградский фарфор, между прочим.

      – А кофе где откопали?

      – Он желудёвый, – неловко кашлянул сомнолог.

      Логарифм поморщился.

      Кира подошла к говорившим, укуталась в вязаную кофту, взятую в том же чудесном бутике.

      – Как ваша супруга?

      – Всё так же, – вздохнул Вешников.

      – Вы… оставили её одну?

      – Хм, да. Одну. Её состояние стабильно, если можно так сказать. И мне даже ничего не нужно делать, чтобы его поддерживать, если вы понимаете.

      Сомнолог поёжился, оглянулся, всмотрелся в сумрак коридора, который вёл в просторный холл с прозрачным куполом. Зал, в котором некогда сновали туристы и пассажиры, а