Светлолесье. Анастасия Родзевич

плаща и опустила глаза.

      – Эх-эй, девчоночка, куда это ты спешишь? Уж не к нам ли на праздник? – спросил другой. – Смотри, всю одежду не растеряй!

      – Благодарю, – не дрогнувшим, к моей гордости, голосом сказала я и попыталась пройти.

      Не тут-то было: наемники преградили дорогу.

      Двое довольно рассмеялись, а тот, который держал сапоги, проговорил:

      – Постой, мы с тобой раньше нигде не встречались? Лицо кажется знакомым…

      Если кто-то успел заметить нечаянное колдовство, мы с Федом оба пропали.

      Колдунов нынче нигде не жаловали. Наколдуй что-нибудь в Светлолесье – и бед не оберешься. Здесь, в Сиирелл, нравы проще, но тоже, если прознают, добра не жди. Любую хворь, любую недостачу на тебя спишут да погонят, только успевай от камней уворачиваться. А нет – так и червенцев позовут.

      Пока я размышляла, сумею ли добежать отсюда до двери в корчму, один из наемников схватил меня за ворот.

      – Нет!

      Я вывернулась, запнулась и, кое-как поднявшись на ноги, бросилась бежать. За спиной раздался хохот.

      – Эй! Ты чего? – кричали они вслед. – Мы же пошутили! Приходи на Калинов Мост, сапожки заберешь!

      Нет, не заберу. Я неслась, пока не скользнула в дыру в заборе, за которым прятался заброшенный сад.

      Оглянулась, но погони не последовало. Тогда я выбралась на петляющую меж яблоневых деревьев дорогу, снова остановилась.

      Что-то было не так.

      Все менялось: туманная дымка легчайшей завесой окутывала заросший сад; город вдали так и вовсе размылся в блекло-золотом мареве. А небо… Грохочущее, тревожно-близкое, оно нависло над городом. Где-то над морем еще оставался клочок небесного багрянца да сливочный пух не тронутых бурей облаков, но ветер безжалостно гнал их, перемешивая с тучами. Закатное солнце с трудом пробивалось сквозь узкие прорехи. Колдовской, таинственный свет.

      Все вокруг – и сад, и я – замолкло, притаилось.

      Звучала лишь песнь воды, и пахла она травой и морем. Казалось, природа пребывала в сладостном сне, чего-то ждала. Дождь – словно передышка, за которой грянет нечто большее.

      Вдруг небо над головой громыхнуло громче прежнего.

      Я вздрогнула и обернулась…

      Никого.

      Капли скользнули за шиворот и вернули к яви: что ни говори, а добром моя рассеянность кончиться не могла.

      Я снова побежала, не опасаясь забрызгаться грязью. Каменистая дорога вела вверх по безлюдному саду. Но мне казалось, рядом есть кто-то. Присутствие чужака чувствовалось так же ясно, как и сырость на отвороте плаща.

      А вдруг это снова наемники? Вдруг кто-то из них все же видел мое колдовство? Да и червенцы где-то рядом вынюхивают.

      Если бы не случай на улице, я бы сто раз подумала, прежде чем прибегать к чарам, но теперь, не выдержав, нырнула за яблоню. Для защиты сплела заклинание, соединив нити дерева с моими.

      – Яблоня, – прошептала я, прижимая ладони к шершавому стволу. – Укрой меня!

      Я – земля, я –